#ЯбоюсьНоЯживу

«Фантазийные»

«Газ» и «Тормоз»

Сами по себе страх и тревога не так опасны, как неспособность выйти из этого состояния, оставаясь в стрессе долгое время.

Вернемся в саванну. Теперь стало понятно, в чем разница между поведением зебры и человека. Почему одна может спокойно пастись в траве, реагируя только на реальную опасность, а другой будет трястись в кустах, рискуя умереть с голоду, так как пал жертвой коры головного мозга, своей сознательной памяти, обширных навыков делать негативные прогнозы и фантазий. Но не только способ формирования реакции тревоги и страха отличает нас от животных, но и пути, по которым тело возвращается в состояние так называемого гомеостаза (Гомеоста́з (др. — греч. ὁμοιοστάσις от ὅμοιος «одинаковый, подобный» + στάσις «стояние; неподвижность») — саморегуляция, способность открытой системы сохранять постоянство своего внутреннего состояния посредством скоординированных реакций, направленных на поддержание динамического равновесия. Стремление системы воспроизводить себя, восстанавливать утраченное равновесие, преодолевать сопротивление внешней среды).

На уже описанных механизмах работы мозга вы можете и сами догадаться, кто быстрее придет «в себя». Конечно, зебра! Как только опасность исчезнет, она тут же возвращается к своим делам — травку пощипать, за детенышем поухаживать, к водопою сходить. Человек же, вооруженный хваленой способностью мыслить, воображать, прогнозировать, еще долгое время может перемалывать в голове произошедшее событие. Сегодня, завтра, через месяц, через год. Всю жизнь! Нет никакого лимита! Чуть дальше мы поговорим о том, к чему это может привести, а пока немного коснемся двух систем организма, позволяющих быстро возвращаться в состояние гомеостаза, или, по-простому, спокойствия.

Вегетативная нервная система — автономная часть нервной системы, регулирующая работу организма: внутренних органов, желез внешней и внутренней секреции, кровеносных и лимфатических сосудов. Анатомически ее разделяют на два отдела.

Симпатическая нервная система — наш внутренний «газ». Именно она отвечает за физиологическую реакцию в ответ на команду «Бей, Беги, Замри», приводя в режим повышенной готовности весь организм.

Парасимпатическая система — наш внутренний «тормоз». Она работает в противоположном направлении, приводя организм в состояние гомеостаза после сильного стресса, тревоги или страха.

Точно такие же системы есть и у зебры, и у человека, поэтому животное спокойно приходит в себя и забывает о пережитом ужасе. Человек тоже так может. Если бы только отключить мысли, продолжающие накручивать его все больше и больше. Бывает даже так, что после первой реакции на реальную опасность страх и симпатическая реакция будут не только не уменьшаться, но даже возрастать!

Но не только пресловутое мышление и фантазии могут мешать нам восстанавливаться после испытанного ужаса.

Мало сейчас найдется людей, ничего не слышащих о вегетососудистой дистонии (ВСД). Некоторые уверяют, что ее не существует, другие, хватаясь за сонную артерию и отсчитывая удары бешено колотящегося сердца, начинают спорить. Но ни одни, ни вторые могут не понимать, что это и есть дисфункция в работе двух систем — симпатики и парасимпатики. Причин может быть много, и не все они связаны с реальными болезнями или травмами. Тем не менее, как и в начале книги, я советую всем, кто столкнулся с диагнозом ВСД, пройти тщательный осмотр у профильных специалистов, чтобы исключить соматические нарушения. Не буду здесь останавливаться, пусть болезнями занимаются врачи.

На наше счастье, если не обнаружено физиологических нарушений, приведших к расстройству вегетативной нервной системы, нам доступны очень простые способы вернуть в свою жизнь баланс. Но об этом мы поговорим в ЧАСТИ 2 книги.

Важный фактор в формировании страха, о котором так просто забыть

Единичный страх не так опасен, как постоянные воспоминания о нем. Дело усложняется тем, что мы помним иногда совсем не то, что происходило на самом деле, а потому бывает трудно оценить, насколько реальна была угроза для жизни. Поэтому понимание путей формирования памяти так же важно, как и понимание путей формирования страха. Просто чтобы иногда ставить под сомнение те события, которые кажутся слишком ужасными.

Вернемся к формированию реакции страха и тревоги. Мы разобрали три пути, поговорили о том, как эта реакция сходит «на нет», но у меня сложилось впечатление, что для лучшего понимания процессов будет полезно поговорить еще вот о чем.

Путь первый формирования страха и тревоги, который мы условно назвали «Молниеносный», кажется самым непредсказуемым и от этого страшным. Поэтому логично, что вам хотелось бы иметь возможность как-то с помощью разума и логики повлиять на него, оценив ситуацию «правильно». Или настолько правильно, насколько это возможно, учитывая большое количество когнитивных искажений и заблуждений, с которыми нам приходится жить. Сразу обрадую, что действительно существуют способы прерывания эмоциональной реакции, но о них мы поговорим позднее, в ЧАСТИ 2 книги. Сейчас же я хочу рассказать о том, почему бывает сложно задействовать разум и логику в момент паники и понять, что происходит. Но для этого важно разобраться, как формируется наша память.

Точно так же, как и реакция страха на ситуацию может быть осознаваемой (через кору головного мозга) или неосознаваемой (напрямую через амигдалу), память формируется двумя путями: образами, звуками, картинками через кору или эмоциями через амигдалу. Иногда вполне реально соединить образную память с тем, что запомнилось на эмоциональном уровне, но совсем не всегда, а точнее — НИКОГДА, воспроизведенные по памяти события, особенно эмоционально окрашенные, не будут отражать реальность на сто процентов.

И тут нет ничего необычного. Все дело в том, что мы не запоминаем ситуации как видео, как кинофильм. Большое заблуждение считать, что мы можем в точности воспроизвести всю картину. На самом деле любой клочок воспоминания хранится как кусочки одного пазла в разных отделах мозга, и в момент необходимости все собирается вместе. Неудивительно, что иногда мы помним совсем не то, что было на самом деле! Даже то яблоко, которым вас угостил самый красивый мальчик в школе, может хранить в себе образ всех без исключения яблок, которые вы видели в жизни. Что уж говорить о более сложных конструкциях?

Вы можете сами проверить эту теорию очень легко, просто поговорив о какой-то ситуации, в которой были с кем-то еще. Вы поймете, насколько по-разному вы ее помните. Это может выражаться как в мельчайших деталях, которые вы не заметили, а ваш оппонент обратил на них внимание, так и в более крупных масштабах, вплоть до смысла произносимых слов. И это, опять же, неудивительно, учитывая, что каждое слово, звук, объект ассоциируется у нас с конкретным значением, понятным только нам. И совсем противоположное значение этого же самого предмета может быть у другого человека. Учитывая столько вводных, которые мы должны интерпретировать — интонацию, тембр голоса, произносимые фразы, — любой диалог рискует превратиться в разговор глухого с немым, если мы по-настоящему не вслушиваемся в слова говорящего, не пытаемся уточнить их смысл и не раскрываем как должно то значение, которое вкладываем в сказанное мы сами.

Более того, не только одно конкретное событие может собираться «абы как», но и ситуации могут подбираться, как говорится, под запрос потребителя. Так, в споре с партнером вы скорее вспомните все самое негативное, не забывая «приправлять» свои реплики словами «ты всегда…» или «ты никогда…». А в разговоре, исполненном нежности и любви, на первый план выйдут только позитивные моменты. Это делается не просто так — мозг подбирает воспоминания исходя из желаемого результата беседы. Ну не сможем мы выиграть спор, если на ум будут приходить только милые картинки с многочисленными букетами полевых цветов и оставленными на подушке шоколадками. И совсем не к месту на праздновании годовщины будет во время тоста вспоминать только вечно полное мусорное ведро и так и не вбитый в стенку гвоздь. Того и глядишь, впадешь в депрессию от осознания того, как неблагодарно были потрачены «молодые годы».