9 жизней

– Панкратов, что с тобой сегодня? Знаешь ведь, что нельзя разговаривать ни во время завтрака, ни в строю. Повезло ещё, что Бульдог только завтрака лишил, а мог и гораздо серьёзнее наказать.

Не зря Николай решил, что надзиратель был похож на бульдога. Видимо, здесь его все так и называли. Николай задумался над тем, не покажется ли странным Грухину, если он спросит, куда отправилась половина каторжан. Но тут на горизонте появился надзиратель, и они продолжили работать.

Следующая возможность поговорить выдалась только лишь через час. Николай как раз вернулся с пустой тачкой, надзиратель был далеко, и он решил задать Грухину тот же самый вопрос. Но его опередил молодой каторжанин.

– А почему не все пошли в пещеру? – спросил он.

Грухин прекратил ударять киркой по стене, посмотрел, нет ли надзирателя, и ответил:

– Раз ты у нас новенький, то расскажу. Полгода назад рядом с каменоломней обнаружили золотоносную жилу. С тех пор половина людей работает там, а половина здесь. Меняемся через день.

– А нормы разделили? – спросил молодой.

– Как бы не так, – со злостью сплюнул на пол Грухин. – Людей теперь в два раза меньше, а норма добычи камня осталась прежней.

– Как же это? – удивился молодой. – О чём они в Петербурге думают? За полгода можно было сто раз пересмотреть их, определить нормы добычи золота и уменьшить нормы добычи камня.

– Больно уж ты умный, – усмехнулся Грухин. – Студент, что ли?

– Да, студент. Теперь бывший.

– А за что тебя на каторгу сослали? Твой отец, случайно, не декабристом был? – спросил Грухин, и засмеялся над своей же шуткой, но студент промолчал.

Николай с интересом прислушивался к их разговору. Получается, что они находились в России, во времена, не очень далеко ушедшие от восстания Декабристов. А Грухин между тем продолжил, только уже тише:

– Я думаю, что в Петербурге про золото вообще не знают.

– Да как такое возможно? – удивился студент.

– Выходит, что возможно. Норму по добыче камня выполняем, и вопросов никаких не возникает.

– А куда же золото идёт?

– Уверен, что Еремеев его себе забирает. Это начальник нашего лагеря. Ну и с надзирателями делится естественно. А что, всем хорошо, никто не жалуется.

– Всем хорошо, кроме каторжан, – усмехнулся студент.

– И нам хорошо, – возразил Грухин. – Конечно, вкалывать приходится гораздо больше, зато на поселении отдохнём.