Эти слова часто потом приходили на ум Сюлливану.
Последняя охота! Последняя прогулка! Какие пророческие слова!
Жизнерадостный, веселый почти подъезжая к месту, назначенному для свидания с другими охотниками, лорд Гекзам пришпорил лошадь, чтобы перескочить через изгородь. Лошадь легко взяла барьер, но за ним оказался глубокий ров, куда она и угодила, увлекая за собой всадника.
Несколько минут спустя прибежавшие на крики Сюлливана, егеря, извлекли из рва уже бездыханный труп лорда Гекзама. У него оказался сломанным позвоночный хребет. Лошадь тоже была убита на месте.
Едва сдерживая слезы, Сюлливан проводил останки своего друга до ближайшей деревни и помчался на телеграф, чтобы дать знать Спенсеру и Мильдред о постигшем их ужасном несчастии.
«Возвращайтесь немедленно. Крайне необходимо», написал он в телеграмме. Но она не застала молодых людей на месте. Они уже покинули Эдинбург, где, случайно купив вечернюю газету, прочли об ужасном известии. Несмотря на краткость сообщения и отсутствие имени лорда Гекзам, Спенсер сразу понял, что погибший при таких ужасных обстоятельствах пэр, есть никто иной как отец его жены. Сердце его мучительно сжалось, и он с ужасом подумал, как отнесется к этому внезапному удару Мильдред. Но молодая женщина была мужественна и не захотела усугублять горя мужа своим собственным отчаянием.
Какое это было печальное возвращение! Сюлливан встретил их на вокзале в Брадфильде. Мужчины молча пожали друг другу руки и Спенсеру сразу стало легче на душе при виде этого верного, преданного друга.
Вечером, после похорон, оба они сидели в кабинете покойного.
– Может быть это дико, что я сейчас скажу, – произнес Сюлливан. – Но меня не покидает мысль, что своей гибелью Гекзам обязан таинственному проклятию изумруда.
– Я тоже об этом думал и также как вы устыдился своего суеверия, – сказал Спенсер. – Тем не менее, правдоподобна легенда, о которой нам рассказывал наш умерший друг, или нет, но я решил обезопасить Мидьдред и себя от влияния этого рокового камня. Вы присутствовали при чтении духовного завещания и знаете, что изумруд перешел в полное владение моей жены, с правом распоряжаться им по своему усмотрению. Я уверен, что она никогда не только не наденет его на себя, но даже не пожелает взглянуть на него. Поэтому, я имею полное право думать, что она согласится расстаться с ним.
– И чем скорее вы это сделаете, тем будет лучше, – обрадовался Сюлливан. – Я даже могу оказать вам в этом отношении услугу. Доверьте мне изумруд, я отвезу его в Лондон и постараюсь сбыть его, конечно, как можно выгоднее. Любой из богатых ювелиров с восторгом купит его даже за большую сумму.
– Благодарю вас, дорогой друг, – искренно произнес Спенсер. – В который раз вы уже приходите мне на помощь! Сейчас я пройду к жене и посоветую ей отдать вам изумруд с полномочиями поступить с ним по вашему усмотрению.
Спенсер не ошибся в своих предположениях, думая, что Мильдред с радостью согласится на продажу рокового камня. У неё было связано с ним столько мучительных воспоминаний, что ей тяжело было от одного сознания, что он находится под одной кровлей с ней.
– Я буду очень рада, если вам удастся его продать, – сказала она. – Но из всей полученной за него суммы мы ничего не потратим на себя. Мы итак достаточно богаты. Если ты ничего не имеешь против, мы устроим на эти деньги больницу в Брадфильде.
– Ничего не может быть лучше этой мысли, дорогая моя. И пусть эта больница носит имя твоего отца, в увековечение его памяти. Кроме того, можно устроить еще так, чтобы одно из отделений больницы называлось именем Сюлливана, в память о том, что сделал для нас этот верный друг.
Мильдред живо откликнулась на предложение мужа, и Спенсер сразу же передал Сюлливану решение молодой женщины, не упомянув, однако о том, что они решили учредить стипендию его имени.
На другой день, рано утром ирландец выехал в Лондон, увозя с собой роковой камень.
Тотчас же по приезде в английскую столицу, он начал обход всех известных ювелиров и предположения его сбылись самым точным образом.
Изумруд, несмотря на все ходившие о нем легенды, о которых Сюлливан добросовестно предупредил ювелиров, был продан за сорок тысяч фунтов стерлингов.
– Слава Богу! – произнес Сюлливан, возвращаясь к себе в гостиницу. – Наконец-то я чувствую себя спокойно, расставшись с этим проклятым камнем. – Дай Бог мне никогда его больше не видеть и находиться от него как можно дальше.
ebooksa