Сама дура виновата

22
18
20
22
24
26
28
30

— Айкать еще рано, — засмеялся он. — Прогнись. Еще.

Ладонь легла на поясницу, вынуждая меня изогнуться и задрать задницу вверх, раскрываясь перед ним. Коленом он развел мои бедра шире — и неожиданно между ног меня коснулся горячий язык, сразу заскользивший ниже с хлюпающими звуками. Пальцы раздвинули складочки, губы обняли клитор, набухший и занывший под его ласками.

Я вытянулась вперед, вцепившись пальцами в край матраса, чтобы не дергаться и не извиваться под пытками его языка и губ. Он вылизывал меня жадно, голодно, с таким же бешеным удовольствием, как только что заглатывала его я. Словно ему принесли самую любимую и вкусную еду, а он уже несколько дней голодал.

Он то дразнил языком клитор, быстро-быстро теребя его кончиком языка, то собирал губами сок, стекавший по лепесткам плоти, то пытался ввинтиться в мою глубину, чтобы добыть из нее еще влаги. В какой-то момент его язык прошелся по всей длине моих нижних губ и двинулся выше, к совсем уж неприличным местам.

— Ай-й-й-й-й! — запищала я, когда язык коснулся тугого колечка мышц и горячо проскользнул внутрь, и попыталась вывернуться, но кто бы мне дал!

Сильные руки удержали мои бедра на месте, звонким эхом грохнул шлепок.

— Тшшшшш… — оторвавшись от жадного пожирания меня, прошипел Егор. — Можно кричать, вырываться нельзя.

Он снова прикусил мою попу в самом мягком месте и вернулся к своей трапезе. На этот раз подключились пальцы — пока язык дразнил мой анус, они проникли чуть ниже, большой лег на пульсирующий клитор. Меня охватила такая неконтролируемая дрожь, что стоять на четвереньках уже не получалось — разъезжались колени. А хотелось замереть, застыть, прислушаться к острым и сладким ощущениям, поймать эту дрожь и заставить ее войти в такт с движениями языка и пальцев Егора, которые нагнетали все более горячее напряжение внизу живота.

— Пожалуйста… — взмолилась я, прикусывая край подушки. — Пожалуйста!

— Нет, не так! — жестоко сказал Егор, вдруг лишая меня разом всех удовольствий, которые уже почти-почти-почти сошлись в одной точке, арррррррр!

Но это было ненадолго. Пауза буквально в несколько секунд и —

— Вот так! — сказал он и нанизал меня на разом заполнивший все внутри член.

Я длинно выдохнула — и задохнулась, потому что Егор сразу, с ходу взял какой-то сумасшедший темп. Пальцы проминали мою кожу, горячее сиплое дыхание обжигало, шлепки бедер о мою попу заводили до предела — он драл меня. Как обещал.

Драл, имел, ебал, трахал, долбил, имел, что там еще с синонимами, яжефилолог, господи, я должна уметь описывать происходящее сотнями возможных способов, обязательно подтяну свою лексику в этой области…

Не подхватить этот ритм было невозможно, не завестись еще хлеще — нереально. Я поскуливала и подавалась на него бедрами сама, с оттяжкой, и шлепки становились все громче и яростней.

— Дарина-а-а-а-а, — простонал Егор, тяжело дыша. — Притормози, а то сейчас мне будет неловко!

Но я только поддала бедрами, обернувшись к нему — и он зарычал, опять запуская пальцы в мои волосы и оттягивая голову назад.

— Еще, еще, еще, пожалуйста, еще… — скулила я, теряясь в горячем темпе нашей бешеной гонки, комкая пальцами простыни и царапая пол. — Е…

— …бать? — задыхаясь хрипом, предположил он.

— Е… гор… — выдохнула я, чувствуя, как где-то внутри дрожь наконец сворачивается в обжигающий спазм.