— Ты что, Мариночка! — воскликнул Павел Федорович, отвернувшись от протянутого блюда, поджав голову в плечи, зажмурив глаза и при этом чуть не расхохотавшись. Со стороны эта его реакция выглядела более чем странно: как будто он одновременно испугался, сжался в ожидании удара, и услышал очень смешную шутку. — Я такое есть не буду!
— Почему? Он очень вкусный, — вымолвила ничего не понимающая Марина, машинально отдернув от него тарелку с салатом и даже несколько перепугавшись такой реакции.
— Я однажды зашел в магазин, а там эти креветки живые в аквариуме плавали, похожие на каких-то отвратительных огромных волосатых тараканов! Мне прямо там, в магазине, чуть плохо не стало. И после этого я их не ем! — сказал Павел Федорович, так ярко, насыщенно и иронично передавая свои эмоции, что все дружно засмеялись.
— Дядя Паша, выпьешь? — спросил у него Майский, держа уже в руках бутылку с водкой.
— Давай! А что отмечаете?
— Мое увольнение, — сказал Роман.
— Уволился? Где-то другое место себе приметил?
— Нет. Сам на себя работать буду.
— Сам на себя? А чем хочешь заняться?
— Торговлей. Первое время решили с другом (с Артемом, который вот только ушел) возить товар с Китая и здесь продавать.
— Правильно, Ромка. Что тебе сидеть в этой конторе? Мне рассказывали, какой у вас там бардак твориться, — продолжал Павел Федорович в своей прежней эмоциональной манере. — Самое надежное — это схема купил-продал. Приобрел товар — и тут же сбыл его, только товар должен быть ходовой, не какая-нибудь чепуха. Ведь посмотри сейчас какая ситуация: все склады, магазины завалены, продукции переизбыток, экономику разогрели, а производят всякую ерунду, которая даже и не нужна вовсе. В магазин тут зашел — чего только нет. Спиночесалку продают! Палка такая с зазубринами, чтобы спину себе чесать, если приспичит. Ой, чудеса-а-а! Спросил у продавца как эти спиночесалки идут — ни одну, говорит, еще не продали. Ха-ха-ха! И для производства подобной ерунды предприятия кредитов понабрали. Да что предприятия, посмотри — все в кредитах сидят. Люди разучились по средствам жить. Скоро рухнет эта экономика изобилия, вся мишура облетит, и на землю вернемся, к настоящему труду, как наши предки жили. Вот увидишь.
По обыкновению с большим напором излагая свои мысли, Павел Федорович делал это не назидательно, а как-то добродушно, с неизменной улыбкой на лице. Слушать его было интересно, так что Майский, Роман и Марина вовсю веселились во время его речи, но их приподнятое настроение разделяли далеко не все присутствующие за столом.
— Ты в N-ск надолго или проездом? — вдруг спросил Леонид Федорович с недовольным выражением лица, пытаясь показать брату, что у них есть куда более важные темы для разговора.
— Я думаю надолго, — беспечно отвечал Павел Федорович. Он лишь мельком взглянул на брата, и как ни в чем не бывало, принялся делать себе бутерброд, шустро накладывать на кусок хлеба ломтики мясной нарезки.
— Где остановишься?
— У дочек.
— Ты был уже у них?
— Нет, первым делом к вам заглянул.
— А они вообще знают, что ты в городе?
— Вряд ли. По крайней мере, я им об этом не говорил, — после этого Павел Федорович широко улыбнулся, усмотрев, по-видимому, нечто забавное в своем высказывании и взглянул на Романа с Мариной, но те сидели сейчас совершенно серьезные.
ebooksa