Роман молчал.
Сергей Леонидович встал и, вернув чайник на подоконник, направился за стол, но в этот раз, обходя его с другой стороны. У него была своеобразная походка: он передвигался неспешно, твердым шагом, уверенно двигая всем своим телом, при этом неестественно сильно расправляя плечи и выпячивая вперед грудь в попытке подчеркнуть свое крепкое мужицкое телосложение.
— Ну как же могло так получиться? Это какое-то недоразумение! — сочувственно произнес Сергей Леонидович, подходя к Роману со спины. Наклонившись совсем близко к его лицу, он приобнял рукой спинку стула, при этом как бы невзначай коснувшись плеча. — Это в полной мере вина Дульцова, а вы оказались жертвой его преступного безрассудства. Я же вижу, что вы здесь совершенно ни при чем, — сказал он, смотря Роману прямо в глаза, и лицо его преисполнилось в этот момент глубоким состраданием.
Роман был поражен тем, как верно и ясно представлял себе ситуацию Сергей Леонидович, как точно понял он его переживания. Увидев, что таможенник разделяет его точку зрения, он почувствовал себя спокойнее и даже как будто проникся к нему доверием. Роман готов был подписаться под каждым его словом, и в этом душевном порыве чуть было вслух не согласился сейчас с ним.
— Вы знаете, что за препараты обнаружили в ваших грузовиках? — спросил Сергей Леонидович, вернувшись за стол. — Это таблетки для прерывания беременности. Китайские таблетки для прерывания беременности. Они пользуются у нас огромным успехом и их принимают отнюдь не только распущенные несовершеннолетние девицы, желающие скрыть свое затруднительное положение от родителей. Многие женщины, просто стесняющиеся или стыдящиеся идти в больницу, прибегают к этим средствам, как к более удобному и легкому способу. Но ни одной из них не сообщают при покупке, что каждый раз принимая эти таблетки, они рискуют своей жизнью. Зафиксировано множество случаев смерти от внутреннего кровоизлияния, открывшегося в результате прерывания беременности с помощью этих препаратов. И в пакете — в вашем пакете — тоже были две-три чьи-то смертельные дозы… Роман Леонидович, расскажи мне, что тебе известно, и возможно ты тем самым сохранишь еще несколько человеческих жизней.
Роман молчал. Он и без этих разъяснений испытывал сильнейшую злость на Дульцова, но тот был его другом, лучшим другом, и предать его он не мог. Он уже с трудом сидел, облокотившись на стол правой рукой и в бессилии положив голову на ладонь. Роман ощущал, как болезнь начинает выкручивать ему кости; он слабел с каждой минутой и все хуже различал окружавшие его предметы.
— Послушай, — снова перейдя на «ты», продолжил после недолгой паузы Сергей Леонидович, — вам обоим светит по пять лет. Подумай об этом. Ты таможню уже прошел, фирма зарегистрирована на Дульцова. Если расскажешь мне все что знаешь, я обещаю — тебе ничего не будет! Уже сегодня днем забудешь обо всем, как о страшном сне. А твоему другу все равно не отвертеться!
«Что же вам от меня так нужно, если ему не отвертеться?», — подумал про себя Роман.
— От тебя мне нужна только правда, — тут же проговорил Сергей Леонидович, как бы отвечая на вопрос, и вновь жуткий мертвецкий холод пробрал Романа до самых костей. — Расскажи мне правду. Продолжая молчать, ты делаешь хуже себе. Я все равно докажу вину Дульцова, но если это будет без твоей помощи, то можешь не сомневаться — пойдешь как соучастник, наравне с другом. Водитель грузовика показал, что вы вместе наняли его и вместе организовывали транспортировку груза через границу. Этого будет достаточно, чтобы посадить вас обоих.
У Романа закружилась голова; все вокруг слилось для него в несколько невнятных темных пятен, и он почти ничего уже не мог разобрать. Он закрыл глаза рукой. «Если я расскажу ему, как все было на самом деле, то точно буду застрахован от обвинений, — крутилось у него в голове. — Если же я сейчас промолчу, позже мне уже могут и не поверить».
— Но вы ведь знаете… знаете, что я к этому не причастен? — прерывисто и тяжело произнес Роман, в отчаянии взглянув на Сергея Леонидовича. Глаза его жгло от перенапряжения, так что он с трудом смог приоткрыть их, сильно при этом сощурившись.
— Не сомневайся — знаю наверняка, — самым доброжелательным тоном заверил таможенник.
— И зная это… все равно обвините меня?
— Но ты же не оставляешь мне выбора, — равнодушно произнес Сергей Леонидович. — Ты не хочешь сейчас помогать мне — с какой стати я должен буду идти на встречу тебе… Расскажи мне, что ты знаешь. Я не прошу тебя выдумывать какую-то клевету или оговаривать Дульцова. Просто расскажи, что тебе известно и все. Скажи правду! — уже в открытую давил таможенник.
Романа бросило в сильный жар, тело разом пробило горячим потом, сознание поплыло. Вокруг все кружилось, ходило ходуном. Слова Сергея Леонидовича искаженными отрывками раздавались где-то вдалеке.
— Не скажешь… вводил следствие в заблуждение, скрывая… слышишь?!. в тюрьму!.. сотрудничать… и я гарантирую… только свидетель…
Рассудок Романа померк, и он потерял сознание.
VI
Роман открыл глаза: он лежал на спине, на кушетке, в совершенно незнакомом ему помещении. С левой стороны от него находились два широких во всю стену окна: жалюзи на них были подняты и свет свободно проникал внутрь, буквально заливая собою всю комнату, а через открытую настежь дальнюю от него створку помещение наполнял свежий пьянящий воздух и пронизывали веселые отголоски теплого солнечного летнего дня. Вся эта живая атмосфера тут же взбодрила Романа: он окончательно пробудился, приподнялся на локти и осмотрелся.
Комната представляла собой что-то вроде медицинского пункта. Она была небольшой, но очень чистой и светлой. Помимо кушетки, здесь находилось еще два стола, заставленных различным оборудованием, несколько шкафов сервантного типа, как и стены — белого цвета, и пара тумбочек. Дверь находилась справа от Романа, а в противоположной стене был еще один дверной проем в небольшое смежное помещение, наполовину прикрытый раздвижной пластиковой перегородкой.
ebooksa