Мышиный король

– Тебе было нужно спокойно поесть и тоже отдохнуть, – рассудил Мишка. – А потом я пошел к тебе поболтать, но оказалось, мы оба ошиблись дверью.

– Вроде того, – улыбнулась Софья. – Но мы же болтаем.

– Нет, – с напускной серьезностью отозвался друг. – Мы ведем великосветские беседы. О дизайне нарядов, живописи, и… кажется, пора переходить к теме литературы. Ты так трогательно прижимаешь к себе эту книжку. Любимая детская сказка?

– Как сказать. – Девушка продемонстрировала ему обложку, чтобы Мишка смог прочесть название.

– Беру свои слова назад, – тут же в прежнем шутливом тоне признал он. – Эта совсем не детская сказка. И любимой она быть по определению не может. Она слишком странная для этого. Тебе надо было ее обсудить с тем психотерапевтом. Подходящая тема.

– Вообще-то именно ее мы и обсуждали, – призналась Софья. – И наверное, из-за нее я здесь.

Она кратко пересказала ему эту часть беседы с Владимиром Семеновичем. Друг нахмурился.

– Знаешь ли, – заметил он. – Нашествие грызунов в последнее время в свете таких новостей кажется мне зловещим. Но… Вообще, во всем этом что-то есть. Говоришь, не знаешь, откуда у тебя взялась эта книга?

– Родители тоже не знали, кто ее подарил, – подтвердила девушка. – Не могли вспомнить. Вроде бы ее принесли под мой день рождения. А от кого, так и осталось тайной.

– Вот сейчас точно как в сказке, – усмехнулся Мишка. – Чем дальше, тем страшнее.

– Ты тут еще подписи не видел, – с наигранной теперь уже веселостью продолжила Софья. – Оцени. «Желаю быстрее вернуться в твою сказку, принцесса».

– Автору всего этого надо писать сценарии к фильмам ужасов, – оценил друг. – И, судя по тебе, такая постановка взяла бы «Оскара». Странные совпадения, Соня. Крысы, книга, все эти твои кошмары. Похоже на манипуляцию. Тебя упорно ведут по этому сценарию. Я готов поддержать версию того полицейского. О том, что кто-то хочет сжить тебя со света ради твоих капиталов. Только способ какой-то уж слишком нестандартный. И, главное, совсем непонятно, точно ли орехом Кракатук являются твои деньги.

– Не уверена, – призналась девушка. – Но сейчас меня больше интересуют те, кто может хотеть получить этот орех.

– Щелкунчик и Мышиный король? – уточнил Мишка. – Они же делили его под бой курантов.

– Ты путаешь! – возразила Софья. – Это в том варианте сказки, который придумал Чайковский. Это совсем другая история. Тут, если честно, эти двое вообще второстепенные персонажи. А больше всех пугает Дроссельмейер.

– Он всегда и везде пугает, – решил друг. – Даже в варианте Чайковского. Крайне странный и какой-то напрягающий персонаж. Причем, заметь, он как-то не слишком хорошо относится на самом деле к своему… кем там ему Щелкунчик приходится?

– Племянником, – послушно подсказала ему девушка, чуть хмурясь. – В этой сказке Дроссельмейер просто зловещий. И еще – история Мышинды и Королевы тоже, мягко говоря, для разбора психотерапевтов подошла бы. Как и странности параллели Маши и принцессы. В общем, крайне напрягающая история. Под стать моим кошмарам.

– А если снова вспомнить версию полицейского, – задумчиво проговорил художник, – то Дроссельмейер отлично подошел бы на роль того, кто за всем этим стоит. А еще… как-то меня лично начинает беспокоить этот твой психотерапевт. С его теориями и сказками.

– Но ведь не он же предложил мне этот сценарий, – заспорила Софья.

– Он тебе напомнил об этой книге и сказке, – логично аргументировал Мишка. – Не знаю, Сонь. У нас становится все больше странных деталей, а пазл не складывается.