Дыхание у майора перехватило, он летел, невольно глядя в бездну. Удар о жестяную кровлю был чувствительный. Влад сумел сгруппироваться, но все же импульсы боли разбежались по телу. Он карабкался по наклонной крыше, добрался до ровной поверхности, побежал ускоряясь.
Дела у предателя обстояли неважно. Прыгать ему было некуда. Пожарные лестницы в этой части здания отсутствовали. Он метался по коньку крыши, закусив губу, бросился к какому-то люку, рвал крышку, но она была заперта на висячий замок.
Арбатов взвыл от отчаяния, вскочил, бросился к торцевой части здания. В этом месте начинался скат, не крутой, но все же ноги его заскользили. Он сохранил равновесие, расставил руки с растопыренными пальцами, медленно съезжал по наклонной. Крик застрял у него в горле. Смотреть на это было неприятно.
Арбатов съехал к козырьку, упал на пятую точку. Пятки уперлись в кирпичный бортик, окаймляющий периметр крыши.
Влад облегченно вздохнул, вынул пистолет из кобуры и осторожно подошел к изменнику. Ступать на скат он не рискнул, стоял на краю.
Арбатов перевернулся на бок, устремил на майора угрюмый взгляд. Лицо его побелело от страха и напряжения. Он будто надел какую-то жутковатую маску.
– Хватит бегать, Арбатов, вымотались уже, – устало сказал Влад. – Поднимайтесь и осторожно идите ко мне. Можете считать, что зачет по физкультуре вы получили.
Где-то сзади, на крыше соседнего здания, шумели оперативники. Нагорный спустился вниз, побежал за солдатами, которые, как всегда, находились не там, где нужно. Возможно, они догадаются, выбьют изнутри крышку люка.
Предатель молчал, его трясло.
– Давайте без особых приглашений, Арбатов. – Градов сделал вид, что хочет подойти к нему вплотную.
Предатель занервничал, вцепился ногтями в стык жестяных листов.
– Не подходите, майор, клянусь, прыгну. – Голос изменника срывался.
– Готов поспорить, что не прыгнете. – Градов говорил спокойно, даже доброжелательно. – Хотели бы покончить с собой, давно бы так и поступили. Что-то подсказывает мне, что вы любите жизнь, Александр Романович. Умереть прямо сейчас? Зачем, если можно еще пожить хоть немного? Пусть не на воле, за решеткой, подвергаясь позору и унижению, но все же. У вас просто не хватит духа. Так что не морочьте мне голову, поднимайтесь и тихой поступью идите ко мне. Больно не будет, обещаю, если запираться не станете. Расстреляют вас не сразу, поживете еще.
Предатель кусал губы, тяжело дышал. Он не был трусом, достойно служил, пока не согласился работать на западную разведку. Сегодня в нем что-то сломалось, какая-то сила парализовала волю. Возможно, это был страх разоблачения. И все равно он не был самоубийцей.
– Майор, я не понимаю.
– А мы объясним, Александр Романович. Все разжуем и по полочкам разложим. Давайте, вы сможете.
Предатель медленно поднимался. На него было страшно смотреть. Он не рискнул вставать на ноги, полз на четвереньках.
Градов не возражал. Он опустился на колени, когда до предателя остался метр, схватил его за ворот и поволок к себе. Арбатов брыкнулся, сжал кулак, чтобы двинуть контрразведчику в ухо. Влад перехватил запястье, вывернул конечность, одновременно вытаскивая майора на безопасную поверхность. Душа Градова не устояла. Предатель получил по морде и больше не брыкался, откинул голову, лишился чувств. Влад вытянул у него из штанов ремень, скрутил руки в запястьях, прилег рядом, молитвенно уставился в небо. Пятиминутный перекур он, кажется, заслужил.
Глава пятая
Арбатова оперативники взяли на нейтральной территории, и все же слухи поползли. Сбежались бойцы НКВД, когда контрразведчики выталкивали из подъезда оглушенного майора. На них удивленно таращился молодой лейтенант, начальник охраны квартала. Арбатов угодил за решетку в подвале.