На третьей фотографии Амина тыкнула в экран пальцем.
— Вот, она! Яркая такая, потому запомнила. Рядом с Маликой смотрелась странно. Малика всегда ходила в платок закутанная, как положено. Платье простое, до пят. Без макияжа. А ведь красивая была… Как жаль-то! Да, а эта была в мини-юбке, на каблуках, в ярко-красной куртке. Вся расфуфыренная. Я удивилась, но всякое бывает — может случайная знакомая.
Вечером Герман сидел в кабинете, который он делил с Оленькой. Они заказали пиццу, решив дела на пустой желудок не обсуждать.
— Что у нас есть, — Оля листала отчеты. — Девяносто девять процентов ее траванули цианистым калием. Яд подсыпали в бокал с красным вином, который стажерки пили вторым. Видимо, Малике становилось все хуже, а после четвертого бокала она упала замертво. Когда пришла медсестра, делать что-либо было поздно. Впрочем, провести детоксикацию можно только в больничных условиях и быстро, сразу после отравления. Теоретически. В большинстве случаев люди умирают.
— Я правильно понял: в бутылках яда не нашли?
— Верно, — подтвердила Оля, прожевывая кусок «Маргариты», — только в бокале. Получается, сыпанул кто-то именно Малике. А ты что узнал?
— Малика зачем-то врала дома, что ходит на работу в пансионат «Ясные зорьки». О пансионате узнала от дальней родственницы, у которой ее семья останавливалась в том году. Вопрос, зачем врала и куда ходила на самом деле.
— Врать могла, потому что ей бы не разрешили работать в дегзале, — встряла Оля.
— Верно, версия неплохая сама по себе. Но устроилась она в «Чачу-бухачу» недавно. А врала с мая. Куда она ходила каждый день? Завтра попробую выведать. Попросил всех свидетелей собраться снова на заводе. Кроме всего прочего, родственница Малики сказала, что видела ее вместе с другой дамой на набережной. Ничего удивительного в этом нет — они устраивались в «Чачу-бухачу» одновременно. Однако она могла что-то знать. Сразу человек не всегда соображает, что может оказаться важным. Пораспрашиваю.
На следующий день вся компания снова заняла свои места — точно, как было во время злосчастной дегустации.
— Итак, — провозгласил Герман, включив диктофон и приготовившись делать записи в своем блокноте, — сейчас мы поминутно, а если надо, и посекундно, проверим, как все происходило с момента вашего прихода в этот зал. Мы уже знаем, что бокалы сюда принесли чистые, а в бутылках никакого яда не было. Нелли Павловна поставила перед каждым на поднос по десять бокалов. Все это видели — она брала чистый бокал, который только что был тщательно вымыт… слава Ковиду, всю посуду обработали прямо на ваших глазах… затем поставлен на поднос. Так было дело? — обратился Герман к Нелли Павловне и Лене, которая как раз и занималась обработкой специальным раствором всей задействованной посуды.
Обе женщины кивнули.
— Получается, нам надо восстановить все, начиная с того момента, когда перед каждой из вас поставили бокалы.
— А если ее случайно отравили? — спросила одна из стажерок. — Хотели кого-то другого, а сыпанули ей.
— Теоретически такое могло случиться. Но вряд ли. Именно сейчас мы и пытаемся восстановить всю картину, чтобы понять, когда яд мог быть подсыпан. Лена, поставьте бокалы перед свидетелями.
Лена расставила специальные подносы с выемками под основания бокалов. Затем, вместе с Нелли Павловной, она начала расставлять посуду.
— Делайте все так, как вчера. Не останавливайтесь, если не останавливались тогда, — попросил Герман. — На меня не обращайте никакого внимания.
Женщинам сложно было не обращать внимания на детектива, но они старательно пытались следовать его инструкциям. После того, как бокалы расставили, Лена отошла в сторону и села на стул возле шкафа с посудой. Нелли Павловна взяла первую бутылку. Герман заранее попросил принести те же вина, что были на дегустации, и разливать их в той же последовательности.
— Белое сухое молодое, — объявила Нелли Павловна и показала всем бутылку.
«Повторение — мать учения», — подумал Герман.
ebooksa