— Наш сорт винограда, который мы выращиваем в этой области двадцать лет. Хорошо подходит для… — И она начала разливать вино, параллельно комментируя, подо что его обычно подают.
Вторым она разливала молодое красное.
— Обычно мы так не делаем, — говорила Нелли Павловна, — но я всегда сразу после первого бокала белого наливаю молодое красное, чтобы дегустаторы почувствовали разницу, — она начала рассказ про дегустируемый сорт, призывая стажерок сначала поболтать вино в бокале, потом посмотреть на стенки бокала, потом сунуть в бокал нос и понюхать, и только затем чуть пригубить.
Все увлеклись процессом, немного позабыв, зачем собрались. Но тут одна из женщин, сидевших с левого края стола, вскрикнула:
— Постойте!
Народ аж вздрогнул, те, кто начал пробовать вино, чуть не поперхнулись.
— Что случилось? — спросил Герман.
— Я вспомнила! В тот момент, когда разлили вино, и Нелли Павловна нам объясняла, как правильно дегустировать, Лена пошла окно отрывать. Его заело, она дергала за ручку, а мы даже встали ей помочь. Я особо никого позади себя не видела… Точнее, не следила, кто встал, кто не встал. Но мы прервались.
Лена передернула плечами.
— Да, стало жутко жарко. Эта дегустация была вчера первой, а на ночь мы окна закрываем. Стало жарко, и я увидела, что окна закрыты. Пошла к ближайшему и начала дергать. Окна старые, поэтому иногда заедают.
— Почему сразу не сказали об этом? Я же спрашивал, прерывалась ли чем-то дегустация! — насупил брови Герман.
— Я лично забыла, — развела руками Нелли Павловна.
Остальные тоже развели руками и закивали: забылось на фоне более трагического происшествия. Да никто и не подумал, что это может быть важно. Ну открыли окно, что тут такого. Герман попросил продолжить дегустацию вплоть до момента падения Малики со стула. Никаких иных отвлекающих моментов не обнаружилось.
— Что ж, — объявил Герман, — а теперь возвращаемся к происшествию с окном.
— Какое ж это происшествие?! — несколько нервно взвизгнула Ленка.
— Вот и посмотрим. Нелли Павловна, снова налейте того красного и повторите начало процедуры. Все остальные, когда Елена пойдет открывать окно, действуйте точно также как вчера. В том же порядке вставайте и идите ей помогать. Кто остался на месте, оставайтесь сидеть за столом. Примите ту же позу — если обернулись к окну, то и сейчас обернитесь. Вы, — обратился Герман к Ирине — женщине, сидевшей рядом с Маликой, — сначала делайте то, что вы делали. Потом опишете, что делала Малика. Насколько вы заметили, конечно, ее действия…
Без головы думалось куда лучше, чем с козлиной. Сейчас мысли сбивались, путались и никак не хотели выстаиваться в логические цепочки. Ничего удивительного: козел он и есть козел, пусть и маленький. Хотелось бегать, щипать травку, мекать-бекать, а желание вернуться обратно в человеческий мир притуплялось и теряло четкие очертания. Он постарался напрячься. Какая-то мысль цеплялась за мозг, пытаясь заставить его вспомнить важное.
— Что, козленочек, хмуришься? — неожиданно послышался голос Аленушки. — Пригорюнился? Говорила тебе: не пей из реченьки, не пей из прудика, не пей из озерца… А вам мужикам, бесполезно советы давать — все равно по-своему сделаете. Короче, наслаждайся жизнью. Недолго осталось, скоро тебя жарить будем, — она захохотала и потянула его дальше.
Вскоре они дошли до дворца. Из него вышел царь, сильно смахивающий на того, который мчался за котом с сапогами в лапах.
— Ах, каким ветром к нам такую красавицу занесло! — заохал он, театрально заламывая руки. — Женюсь, право слово, женюсь! Сей же момент! Вы согласны, девушка?
ebooksa