– Обратно на остров? Там же ничего нет. И никогда не будет, раз теперь ее нет.
И Ямадзаки знает, что это правда.
– Где Рез? – спрашивает Лейни.
– Отправился в турне по странам Комбината, когда решил, что она ушла.
Лейни задумчиво кивает, похожий в очках на богомола.
– Найди Райделла, Ямадзаки. Я скажу тебе, где он сможет взять деньги.
– Зачем это все?
– А затем, что он часть целого. Часть узла.
Спустя время Ямадзаки стоит, пристально глядя на башни Синдзюку, на стены бегущего света, на знак и означающее, что летят к небу в бесконечном ритуале коммерции и желания. Огромные лица заполняют экраны символами красоты, одновременно грозной и банальной[84].
Где-то внизу, под его ногами, Лейни ежится и заходится кашлем в своем картонном убежище, вся «Дейтамерика» непрерывно течет в его глаза. Лейни – его друг, и другу сейчас плохо. Специфическое умение Лейни работать с данными – результат опытов, проводившихся в федеральном детском приюте во Флориде, с препаратом под кодовым названием «5-SB». Ямадзаки видел, чтó Лейни может творить с данными и чтó данные могут творить с Лейни.
И у него нет никакого желания увидеть это снова.
Скользя взглядом вниз по светящимся стенам, по медиалицам, он чувствует, как его контактные линзы двигаются, меняются, регулируя глубину фокуса. К этому он до сих пор не привык.
Неподалеку от станции, в переулке, светлом, как днем, он находит киоск, торгующий анонимными дебитными картами. Покупает одну. В другом киоске покупает по ней одноразовый телефон, которого хватит ровно на тридцать минут, Токио – Эл-Эй.
Он спрашивает у ноутбука номер Райделла.
2
«Счастливый дракон»
– Героин, – заявил Дариус Уокер, коллега Райделла по охране супермаркета «Счастливый дракон», – это опиум для народа.
Дариус только что закончил подметать. Он осторожно поднял большой совок и направился к встроенному контейнеру, наподобие медицинского для острых предметов, на котором стоял знак «Опасно для жизни». Туда они и выбрасывали иглы, когда находили их.
В среднем находили пять-шесть в неделю. Райделл ни разу не поймал ни одного наркомана, чтобы кололся прямо в супермаркете, хотя в принципе считал, что они способны и не на такое. Казалось, люди просто бросают использованные иглы на пол, обычно где-нибудь в глубине торгового зала, рядом с кормом для кошек. Регулярно подметая в «Счастливом драконе», можно было обнаружить и другие предметы: таблетки, иностранные монеты, больничные браслеты для опознания личности, смятые банкноты государств, где еще не отказались от бумажных денег. Не то чтобы было желание рыться в этом мусорном баке. Когда приходила очередь Райделла подметать, он надевал те же перчатки из кевлара, что были сейчас на Дариусе, а под них – проверенный латекс.
Он полагал, что Дариус все же прав в своем суждении, и это заставляло задуматься: сколько развелось кругом новой дряни, а народ и не думал забывать о старой. Запрети, скажем, сигареты – и люди как-нибудь да вывернутся. «Счастливому дракону» не разрешалось продавать бумагу для самокруток, но шла бойкая торговля мексиканскими папильотками, которые пускались в дело ничуть не хуже. Самая популярная марка называлась «Больше волос», и Райделл порой гадал, была ли использована хотя бы одна папильотка для завивки шевелюры. И как вообще можно завить волосы на прямоугольнички папиросной бумаги?