– Замечательно, – сказала Шеветта. – А вы не видели Тессу? Мою подругу, с которой я здесь была, австралийку?
– Там, наверху, в осветительной будке, с самим Святым Виттом, дорогая! Она снимает все представление Бьюэлла на эти летающие штучки! – просияла Мэриэлис. Запечатлела смачный, жирный от помады поцелуй на щеке Шеветты и мгновенно забыла про нее, с равнодушием повернувшись в направлении, вероятно, барной стойки.
Теперь и Шеветта разглядела осветительную будку: что-то вроде огромного упаковочного ящика, прибитого в углу напротив сцены, с покореженным пластиковым окошком по периметру, за которым она увидела Тессу и какого-то бритого парня в агрессивно узеньких черных очках. Головы торчали, как марионетки над ширмой. Туда можно было забраться по стремянке, прикрепленной к стенке ржавыми водопроводными трубами.
На Тессе были ее специальные очки, и Шеветта поняла, что подруга следит за сигналом от «Маленькой Игрушки Бога», контролирует ракурс и фокусировку с помощью своей черной перчатки. Кридмор запел снова, поэнергичнее, публика стала притопывать и подпрыгивать в такт.
У стремянки стояли двое парней в кепочках, пили пиво из банок. Шеветта проскользнула мимо и стала карабкаться вверх, никак не отреагировав, когда один из них с гоготом шлепнул ее по заду.
Нырнула головой в квадратную дырку, нос на уровне пыльного, залитого пивом коричневого коврика.
– Тесса, привет.
– Шеветта, ты? – Тесса не обернулась, поглощенная тем, что видит в своих очках. – Куда пропала?
– Я встретила Карсона, – сказала Шеветта, залезая в будку сквозь дырку, – и убежала.
– Какие чудесные кадры, – сказала Тесса. – У этих типов такие лица… Прямо Роберт Франк[126]. Я сведу запись в моно и уберу цвет…
– Тесса, – сказала Шеветта, – нам пора убираться отсюда.
– А ты кто еще такая, мать твою? – обернулся к ней бритый. На нем была глухая безрукавка, бицепсы не толще Шеветтиной руки, узкие голые плечи, как куриные косточки.
– Его зовут Святой Витт, – пояснила Тесса рассеянно, словно пыталась машинально предотвратить возможную ссору, а думала о чем-то совершенно другом. – Он тут заведует светом, а еще сидит на звуке в двух других клубах на мосту – в «Когнитивных диссидентах» и еще где-то… – Ее рука манипулировала черной перчаткой.
Шеветта когда-то бывала в «Когнитивных».
– Тесса, это бар для «плясовых», – сказала она.
– Потом двинем туда, – ответила Тесса. – Святой Витт утверждает, что они там как раз раскачаются и будет в сто раз интересней, чем здесь.
– Где угодно будет интересней, чем здесь, – сказал Святой Витт с безмерной усталостью в голосе.
– Синий Ахмед записал там сингл, – сказала Тесса, – «Моя война – это моя война».
– Отстой, – сказала Шеветта.
– Ты имеешь в виду кавер «Крутого Корана», – сказал Святой Витт; его голос был полон презрения, – ты никогда не слышала версию самого Ахмеда.