– Это же все меняет, – говорит Лейни. – Каких успехов он добился за эти годы! Пиар-империя, рекламные кампании, слухи о том, что он сыграл главную роль в избрании президента Миллбэнк, а также способствовал разделу Италии…
– Я думал, это его подружка, – говорит Петух мрачно, – принцесса эта падуанская…
– Вы хотите сказать, что он просто чует удачу? – напирает Клаус. – Что он находится в узловом модусе и предчувствует назревающие перемены? Если в этом секрет его фирмы, друг мой, почему же не вы самый богатый человек в мире?
– Эта штука работает не так! – протестует Лейни. – «Пять эс-би» пробуждает чувствительность к узловым точкам, к разрывам в информационной текстуре. Которые лишь указывают на то, что перемены близко, но о самих переменах ничего не говорят!
– Верно, – соглашается Клаус, поджимая губы.
– Я хочу знать, – продолжает Лейни, – мне нужно знать – прямо сейчас! – что задумал Харвуд на этот раз. Он сидит в самом фокусе грандиозных перемен. Видимо, способствует им. Рэй Тоэй тоже там завязана, и этот наемный ластик для стирания людей, из коллекции Харвуда, и безработный рентакоп… Эти люди скоро изменят историю человечества каким-то еще не известным способом. Подобной ситуации не было с тысяча девятьсот одиннадцатого года…
– А что случилось в девятьсот одиннадцатом? – требовательно спрашивает Петух.
Лейни вздыхает:
– Мне кажется, все очень запутанно, у меня не было времени заняться этим вплотную. В тысяча девятьсот шестом году в Париже попал под телегу муж мадам Кюри. Видимо, с этого все и началось. Но если в нашем случае Харвуд и впрямь является странным аттрактором, фокусом причудливости, к которому тяготеют прочие события, и при этом осознает свою роль, – что же в его голове такого, что потенциально может в буквальном смысле изменить все?
– Мы не можем сказать наверняка, – начинает Петух, – но…
– Нанотехнология, – говорит Клаус. – Харвуд был главным игроком в корпорации «Санфлауэр». План перестройки Сан-Франциско. Весьма радикальная реструктуризация на основе нанотехнологий, вполне в духе того, что сделали после землетрясения в Токио. С Сан-Франциско такой номер не прошел, причем, кажется, благодаря этому вашему Райделлу, что действительно забавно, но об этом потом. Сейчас же главное, что Харвуд продолжает интересоваться нанотехнологиями, чему подтверждением сделка, заключенная между фирмой «Нанофакс АГ» из Женевы…
– Подставная харвудовская контора, – добавляет Петух, – управляемая через фирму-пустышку с Антигуа…
– Заткнись! – (Петух замолкает.) – Между фирмой «Нанофакс АГ» из Женевы и корпорацией «Счастливый дракон» из Сингапура. «Счастливый дракон», конечно же, клиент фирмы «Харвуд Левин».
– «Нанофакс»?
– Самим названием сказано все, – говорит Клаус, – и почти ничего.
– Как это понимать?
– «Нанофакс АГ» предлагает технологию, которая цифровым методом воспроизводит физические объекты на расстоянии. Область ее применения, разумеется, довольно сильно ограничена юридически. Но детская кукла, помещенная в «Нанофакс» в лондонском «Счастливом драконе», будет в точности воспроизведена «Нанофаксом» в нью-йоркском «Драконе»…
– Как?
– Из любых доступных материалов, с помощью наноассемблеров. Однако на систему наложены жесткие юридические ограничения. Например, «Нанофакс» не имеет права воспроизводить функционирующее оборудование. И конечно же, «Нанофакс» не имеет права ни при каких обстоятельствах воспроизводить функционирующие наноассемблеры.
– Я думал, уже доказано, что такая система не будет работать, – говорит Лейни.