Господи, как же здесь наверху сейчас все-таки странно: ночное небо все в дыму, бушует пламя, а тускловатые городские огни за клубящейся завесой словно плывут. Вокруг нее падают и, мерцая, умирают красные светящиеся искорки, в воздухе запах гари. Она не хочет, чтобы Райделл пострадал, но она не боится. Не боится, и все тут; сама не знает почему.
В паре шагов она замечает какую-то штуку – да это же дельтаплан, стоит на пластиковой раме, закреплен вбитыми в крышу блестящими стальными колышками.
И не только дельтаплан, там еще черные нейлоновые мешки сложены. Верно, спальники и всякое такое. Кто-то, видать, приготовился и ночь тут провести, если что, и она понимает, что парень с военной стрижкой подготовил себе укрытие на случай, коли надо будет спрятаться переждать. До нее вдруг доходит, что небось это он и поджег мост и виновен уже во множестве смертей, а сейчас стоит себе улыбается, будто очень рад ее видеть, и пистолет его воткнут Райделлу в ухо.
У Райделла сокрушенный вид. Такой печальный.
– Ты убил Карсона, – слышит она собственный голос.
– Кого?
– Карсона. В баре.
– Он здорово попортил тебе вывеску.
– Он был мудак, – сказала она, – но убивать его было незачем.
– К счастью, – ответил «шарф», – вопрос тут не в том, кто мудак, а кто нет. А то бы мы никогда не закончили.
– Ты умеешь управлять этой штукой? – Шеветта кивнула на дельтаплан.
– Конечно. – И Райделлу: – Я сейчас уберу пистолет из вашего уха.
Сказал – и убрал. Райделл взглянул на нее. Парень с военной стрижкой ударил его пистолетом по голове. Райделл опрокинулся навзничь. Упал и лежит, как большая сломанная кукла. Одна из светящихся искр упала на его дурацкий розовый слюнявчик, выжгла черную метку.
– Я оставлю вас тут, – сказал «шарф». Навел пистолет на ноги Райделла. – Коленная чашечка.
– Не надо, – сказала Шеветта.
Он улыбнулся:
– Ложись там, где стоишь. На самом краю. Лицом вниз. – (Дуло не дрогнуло.)
Она легла на самом краю.
– Руки за голову.
Она заложила руки за голову.