– И чувство юмора у тебя тоже раньше было, – сказала Мэриэлис; Эдди еще раз обжег ее глазами и вышел наружу. – Не обращай на него внимания, – сказала Мэриэлис, подталкивая Кья к двери. – С ним такое бывает.
Кья ожидала увидеть все что угодно, но только не эту дико запущенную, заставленную штабелями упаковочных коробок комнату. Потолок здесь был совсем низкий, из этих самых фибергласовых плиток на металлических рейках; половина плиток повываливалась, образуя пыльные проемы, из которых свисали какие-то провода и проводочки. В комнате были две маленькие настольные лампы, одна из них светила на кучу пустых упаковок из-под лапши быстрого приготовления и черную кофейную кружку с букетом пластиковых ложек. Японец в сетчатой шапочке с надписью над козырьком «Виски Клон», сидевший на крутящемся стуле перед стойкой с мониторами внутреннего наблюдения, наливал себе что-то горячее из большого термоса с цветочками.
– Йо, Калвин, – сказала Мэриэлис, во всяком случае, так оно звучало или примерно так.
– Хай, – сказал японец.
– Калвин из Такомы, – пояснила Мэриэлис.
Эдди, все с тем же чемоданом в руке, пересек, не останавливаясь, комнату и исчез за какой-то дверью.
– Чего это босс такой веселенький? – поинтересовался японец, отхлебывая из термосного колпачка. Если судить по голосу, он был таким же японцем, как Кья или Мэриэлис.
– А это он радуется, что я приехала, – сказала Мэриэлис. – Прямо из штанов выпрыгивает от радости.
– И это пройдет.
Еще один хлебок. Взгляд на Кья из-под козырька. «Виски Клон» написано такими буквами, какими пишут вывески в моллах, чтобы все подумали, будто у них старое, с почтенными традициями, заведение.
– Это Кья, – сказала Мэриэлис. – Мы с ней в «Си-Таке» познакомились.
«Почему в аэропорту, а не на самолете?» – удивилась Кья и тут же вспомнила всю эту историю с анализами на ДНК и наращенными волосами.
– Приятно услышать, что он никуда не делся, – сказал неяпонский японец. – В смысле, что есть еще дорога назад из всего этого дерьма.
– Ну как же так, Калвин, – покачала головой Мэриэлис. – Ведь тебе же нравится в Токио.
– А то. Когда-то, в Редмонде, у меня была ванная размером со всю мою здешнюю квартиру, и это ж даже не была особо большая ванная. В смысле, там был только душ, без никакой ванны, и вообще без ни хрена.
Кья смотрела на экраны за его спиной. Уйма народу, а что они все делают – непонятно.
– Удачный, похоже, вечер, – сказала Кья, глядя на телеэкран.
– Средний. Средний между хреновым и очень хреновым.
– Кончай так разговаривать, – сказала Мэриэлис. – Вот доведешь меня, и я знаешь что сделаю?
– Да ну, Мэриэлис, – ухмыльнулся Калвин, – ты же у нас хорошая девочка.