– Там, в самолете, была одна женщина… Она сидела рядом со мной. Потом вышло так, что я несла ее чемодан, а они с ее мужиком подкинули меня до Токио…
– Ты несла ее чемодан?
– Да.
– Ну-ка, ну-ка, расскажи. И поподробнее, ничего не опуская. Где ты познакомилась с этой бабой?
– В аэропорту. В «Си-Таке». Там на входе брали пробу на ДНК, и она сделала такую странную вещь…
Сона слушала, строгала свою палочку и все больше мрачнела.
–
–
Сона посмотрела на нее вдоль гладко обструганной палочки, словно прицеливаясь.
– Обсценный арготизм. Идиома. Очень сложная и богатая, твоя мать тут совершенно ни при чем.
Она сделала что-то своим ножом, и он сложился, трижды отчетливо щелкнув. Та же, что и прежде, ящерица стрелой пронеслась по пыльной земле и выжидающе замерла, плоский мозаичный силуэт на тускло-розовом, прогретом солнцем камне. И снова, как и тот раз, пальцы Соны изменили ее окраску.
– Что это ты делаешь?
– Усложняю криптосистему. – Сона приложила ящерицу к лацкану своей куртки, и та повисла на вытертой, порыжевшей коже, как причудливая брошка с блестящими ониксовыми глазами. – Тебя разыскивают. А может, и нашли. Нам нужно по возможности защитить себя от посторонних глаз и ушей.
– А она что, способна на такое?
– Возможно. Она довольно новая. Но вот эти, – Сона ткнула палочкой куда-то вверх, – будут понадежнее.
Кья вскинула голову к закатному небу, к темным с розовой опушкой облакам и вроде бы различила широко раскинутые крылья. Два парящих силуэта. Больших. Не птицы. И сразу исчезли.
– Запрещенные в вашей стране. Колумбийское производство. Птички из информационного убежища[69]. – Сона поставила палку заточенным концом на землю и начала крутить ее между ладонями, туда-обратно, туда-обратно; был когда-то древний мультфильм, где кролик точно вот так же добывал огонь. – Ты идиотка. Полная.
– Почему?
– Ты пронесла чемодан через таможню? Чужой чемодан?
– Да…