– Естественно.
– И все это потому, что вы хорошо делаете свое дело, верно?
– Да.
– А значит, он невидим. Для меня. Я не вижу его, не могу увидеть. Его там попросту
– Но как же так? Ведь там уйма информации.
– Это не человек, не личность. – Лейни покачал очки на пальце и положил их на клавиатуру. – Это корпорация.
– Но ведь мы предоставили вам
– Но я не знаю, кто он такой. Я не могу выделить его из окружающей обстановки. Он сливается с фоном. Он не оставляет следов, не образует нужных мне структур.
Блэкуэлл надолго закусил верхнюю губу. Негромко клацнул сошедший с места зубной протез.
– Мне нужно сформировать хоть какое-то представление, кто он такой в действительности, – сказал Лейни.
Губа вышла наружу, пунцовая, влажно поблескивающая.
– Да-а, – протянул Блэкуэлл. – Ни хрена себе задачка.
– Мне нужно с ним встретиться.
Прежде чем ответить, Блэкуэлл вытер губу тыльной стороной ладони.
– А может, сойдемся на его музыке? А еще ведь есть видео…
– Я уже видел ваш фильм, имел такое удовольствие. Этот материал может пригодиться – но только если я познакомлюсь с Резом вживую.
Блэкуэлл осторожно потрогал свой ушной обрубок.
– Ну а если я организую вам такую встречу, вы точно сможете найти эти свои точки-узелочки, сделать эту хрень, о которой треплется драгоценный Яма?
– А кто его знает? – пожал плечами Лейни. – Попробую.
– В пуп и в гроб. – Блэкуэлл пропахал мусорные завалы, отшвырнул занавески, рявкнул томившимся в ожидании техникам: – Идите сюда! – и развернулся к Лейни. – Иногда я очень жалею, что не остался в «Джина-Джина» с корешами. Там, если что утрясешь, оно так утрясенным и останется, без никаких тебе новых бардаков.