— Нет! Сказала же… Ненавижу её! — Оливия упала на диван: — Может быть слетаем в Москву вместе с нашей делегацией и попробуем выкупить Княжну? У меня есть нефть… ресурсы! У меня даже наркотики есть! И редкие сейшиновые самолеты… Господи, у меня есть лучшие люди этой планеты! На любой вкус и цвет! Я не пустой звук! Вот к примеру, мой новый песель — Палач? Он же специалист! Давай обменяем его на Княжну?
— Он сейчас и так работает с Императором.
— Твою мать… И на Борова, и на Императора?
— Это член синдиката. Ему вообще плевать, с кем работать.
— Ну, блин… Джейн, я хочу выкупить Княжну! Посадить её обратно в башню, чтобы она опять сверлила меня злобным и холодным взглядом при встрече… Обзывала меня тупой пробкой, как и всегда…
— Вам её не хватает. Признайте это. — улыбнулась горничная.
— Очень не хватает! Так… — Оливия в мгновение ока перестала ныть, и поднявшись, сделалась очень серьезной: — Режим злобной суки-мафиози активирован!
— Умничка. Я так вами горжусь! — восхищенно произнесла Джейн: — Вы стали так быстро входить в роль!
— Завали хлебальник и останови вот здесь. — холодно произнесла Госпожа Стоун.
— Это перебор…
— Прости, я не хотела…
— Нет-нет, это я просто поверила! Идеально получается. — Джейн показала большой палец и подкатила к старенькому самолетному ангару.
Народ уже подтянулся и с интересом наблюдал, как парочка молодых мордоворотов истязает друг друга.
— Мне сопроводить вас? — поинтересовалась горничная.
— Нет. Я пойду сама.
— Поняла. Буду ждать вас тут!
А тем временем, бойня уже подходила к своей кульминации. Один боец зажал другого в угол и буквально выбивал из него всё дерьмо. Капли крови дождем разлетались в разные стороны.
— Омерзительно… — выдохнула девушка, и выйдя из автомобиля, подошла к Жанне: — Чего это вы тут устроили?
— Ничего сверхъестественного! — как будто на автомате, ответила преступница: — Обычные бои без правил.
Один из мордоворотов провел серию мощных ударов, опустив противника на колени, а затем, забравшись на металлическую бочку, сиганул вниз. Послышался мерзкий хруст ломающихся костей, и бедолага застонал от адской боли.