– Сейчас, сейчас, – торопливо ответил чей-то голос.
Она узнала голос мужа и поняла, что он чем-то страшно расстроен. Ей стало жалко его. И, чтобы успокоить, она сказала:
– Мне гораздо лучше…
А вот и Лизанька… Маленькая, полная девочка с мягкими, пушистыми волосами… Тянется к ней худенькими, прозрачными ручками и говорит, говорит что-то на своём смешном детском языке…
– Милая… любимая моя девочка… опять ты со мной…
Коленька стоит в синей рубашечке рядом и говорит:
– Мамочка, это навсегда.
«Что навсегда?» – думает Ольга Николаевна. Но ей хорошо, и она отвечает:
– Навсегда, конечно, навсегда…
Теперь они с ней. Больше ей ничего не надо. Ольга Николаевна силится вспомнить, почему ей было раньше так плохо и где были её дети… но никак не может…
«Пусть, пусть… не всё ли равно… ведь теперь они со мной… навсегда…»
И вдруг делается так светло… так просторно… тихо…
Ольга Николаевна чувствует, как тёплая волна заливает ей грудь.
Где-то далеко чей-то странный голос глухо выкрикивает:
– Льду… льду… скорее…
Но она не вслушивается в этот крик.
Лизанька крепко, до боли, сжимает ей шею прозрачными ручками и шепчет над самым ухом:
– Мамочка… мамочка… милая…
Ольга Николаевна чувствует, как всё светлеет и в ней, и вокруг неё, и едва слышно, одними губами, она говорит:
– Как… хорошо…