И тут уже зарыдал судорогами потому что действительно упорство П. А. было какое-то нечеловеческое. Потом выбежал из комнаты. Я ему накинул пальто. Он, чуть не падая, сбежал с лестницы. Вся эта сцена носила тягостный характер. Чмич выбежал. Надя заплакала. А у П. А. вид был прямо демонический – такой злой, такой недобрый, что-то невероятное.
Мы вышли с Олей. Я пошел к ним за Валентином. <…> У него было очень странное состояние. Точно он откуда-то издалека, издалека возвращался к нашей действительности и не мог в ней сразу ориентироваться. Становился всё радостнее. Тут между нами было сказано много такого, о чём я не могу даже писать. Отмечу только, что он становился всё радостнее и светлее. <…> Из него прямо лила любовь. Светлые и радостные были эти минуты. Многое непосредственно открывалось из того, что нас окружало, и становилось прозрачным и ясным. Такая глубина жизни почувствовалась и близость. <…> А вчера П. А. пришла переговорить с Валентином. Валентин лежал совершенно больной, но позволил П. А. войти. Никого больше в комнате не было. П. А. со страшной злобой стала Валентина оскорблять, назвала негодяем, мерзавцем. Он лежал беспомощным, но всё же приподнялся и сказал ей таким голосом: “Вон!”, что она повернулась и ушла. Валентин впал в обморочное состояние и как сквозь сон помнит, что П. А. возвращалась несколько раз и что-то все продолжала ему говорить, но он уже не мог прийти в себя.
А сегодня Валентин получил самое резкое, бранчливое письмо от жены доктора[115] (которая с ним не знакома). П. А. очевидно трубит обо всём происшедшем по всем знакомым. Расползается клевета. Она обещала мстить[116]» (
4 апреля Эрн информировал Ельчанинова: «Сейчас была у Валентина П. А. и сообщила, что ей вручён обвинительный акт по делу о “Стойте в свободе”.[117] Следователь сказал, что такой же акт будет вручён в течение трёх дней и
19 апреля Ивашёва выбыла из д. Шер, не указав адреса, а 15 ноября сделала заявление в МСП о том, что действительным редактором не состояла, предъявив вещественные доказательства и настаивая на допросе новых свидетелей. В частности, она писала: «Была убеждена, что, дав свою подпись для продолжения издания, я, хотя и пассивно, буду этим способствовать великому делу устроения России, по требованиям христианской любви. Слова о Христе применяла ко всему без разбора <…> Я признала возможным дать свою подпись на выпуск газеты, нисколько не претендуя на действительную роль редактора-издателя. От меня нисколько не зависел выбор статей и допущения того или другого их содержания. <…> Была в состоянии увлечения идеей служения и помощи ближним, <…> но мало помалу моё увлечение остывало, я начала как бы прозревать и мне становилось всё яснее, что газета, которая должна была служить органом людей, старающихся преобразить государство по требованиям христианской любви, в действительности давала место политиканствующей религиозности, смешивала политику с христианством, извращая христианство в угоду политике. [Издатели] являются в моих глазах лишь людьми, сбившимися с толку и способными вводить в заблуждение других. Мне теперь ясно, что они совершают дело, к которому я не имею никакого расположения, но и считаю его во многом вредным». 27 ноября МСП была вынуждена отправить дело на доследование.
17 декабря Ельчанинов выехал в Санкт-Петербург из д. Шер, где проживал вместе со Свенцицким, а 28 декабря на допросе резко изменил показания: «Фактическим редактором не был, а только официально числился, материал отбирал редакционный комитет», в чём представил двух свидетелей.[118] 11 января 1908 то же твердила и Ивашёва: «Редактором не была, критически не относилась к статьям, поступавшим фактическому редактору, долг которого самому объявить себя. Вся ответственность лежит на нём». 19 января допрошенный по её просьбе Сергей Иванович Преображенский (33 года, врач) показал: «Первенствующая роль принадлежала главе этого дела Валентину Павловичу Свенцицкому, как члену совета Религиозно-философского общества в память Вл. Соловьёва. <…> Выбор материала для газеты главным образом зависел от Свенцицкого: он являлся главой и душой этого издания». Ивашёва подтвердила, что он был фактическим редактором газеты и заведовал делами редакции. 25 января вызванная по её просьбе Вера Васильевна Шер (56 лет, вдова коллежского секретаря) отказалась назвать лицо фактически заведовавшее делами редакции. Ивашёва добавила: «Местожительство Свенцицкого неизвестно, думаю, что живёт без прописки; недавно читала объявление в газете, что Свенцицкий читал реферат в РФО»; эти слова Шер подтвердила.
26 января судебный следователь посчитал дело законченным и направил его к товарищу прокурора, а тот 7 февраля предложил привлечь Свенцицкого в качестве обвиняемого. На допросе 2 апреля он собственноручно записал: «Я не признаю себя виновным в предъявленном мне обвинении, не соглашаясь с его формулировкой. И желал бы дать следующие разъяснения. Во внутреннем распорядке изданий “Стойте в свободе”, “Духа не угашайте”, “Ходите в свете” не было обычных разделений на “фактического” редактора, “постоянных сотрудников” и т. д. “Стойте в свободе” издавалась небольшим кружком лиц, вполне солидарных, здесь всё делалось сообща, всё прочитывалось и решалось вместе. По отношению этих изданий ни г-жа Ивашёва, ни А. В. Ельчанинов не могут быть названы фиктивными редакторами в том смысле, что они только давали свои имена. Это дело было столь же их, сколько и всех нас вообще. Но я признаю себя виновным, и морально и юридически ответственным за следующее: 1) Все статьи без подписи принадлежат мне, 2) Я пользовался влиянием среди кружка, издававшего “Стойте в свободе”, и потому был главным его идейным руководителем. По существу предъявленных обвинений объяснения дам на суде. Следственное производство мне предъявлено. Добавить ничего не желаю. Если дело будет чем-либо дополнено, прошу дополнительного производства мне не предъявлять. О том, что дело это по окончании производства будет направлено к товарищу прокурора 10 уч. г. Москва, мне объявлено. Проживать буду в г. Москва (Остоженка, 1-й Зачатьевский пер., д. 6, кв. 1)». Был отпущен под залог 150 руб., внесённый на следующий день. Находившийся в Тифлисе Ельчанинов был ознакомлен с этими показаниями в апреле.
До поры Свенцицкий регулярно сообщал судебному следователю 4-го уч. о перемене адреса: с 21 апреля – Москва, ул. Мясковского, д. Страхового общества, кв. 9; с 21 мая – Финляндия, ст. Антреа (Kuorecaski), дача Heiki Pardanen; с 4 августа – Москва, Софийская наб., д. Котельникова. В сентябре гостил у брата в Ряжске, туда был направлен обвинительный акт; повестку в суд получил 4 ноября. Но 22 ноября выбыл из д. Белова, не указав адреса, и власти на время потеряли его из виду.
9 февраля 1909 Тифлисский окружной суд слушал дело по обвинению редактора № 1 журнала «Ходите в свете», вышедшего 5 июня 1906 в Тифлисе (предшественник московского издания), по п. 6 ст. VIII закона от 24.08.05. Подсудимый Ельчанинов, забыв о совести и долге христианина, заявил, что «журнала не видел, с содержанием его незнаком, а вся вина лежит на И. Брихничёве», и был подвергнут штрафу в 5 руб.[119]
24 февраля 1909 г. МСП постановила: «Ввиду неявки подсудимого Свенцицкого, дело слушанием отложить; произвести розыск его полицией и потребовать от него по розыску залог в 500 р., а до предоставления такового заключить под стражу». А 26 мая признала Ельчанинова и Ивашёву виновными (их показания на московском суде были аналогичны тифлисскому процессу) и присудила каждого к денежному взысканию 100 р., с заменою при несостоятельности арестом при тюрьме на 2 недели. Затем началось многомесячное препирательство Ельчанинова с МСП о возвращении ему 45 руб. (любопытнейшие для духовной биографии будущего пастыря документы см.: ЦИАМ. Ф. 131, оп. 92, д. 184). Все судебные преследования против Свенцицкого были прекращены 1 марта 1913 (Наст. изд. С. 564).
448 27 апреля, 7 и 14 мая 1906 вышли № 1–3 газеты «Встань, спящий!» (ред. – изд. Слава Островская), ставившей целью пролить свет в тёмные массы народа и противодействовать распространению хулиганствующих изданий. 15 мая временный генерал-губернатор Тифлиса распорядился экземпляры издания конфисковать и приостановить его на всё время военного положения (Кавказ. 1906. № 111. 16 мая. С. 4). 21 мая газета вышла с подзаголовком «Наша мысль», а следующий номер от 5 июня назывался «Ходите в свете» (№ 1), издателем значилась В. М. Брихничёва (супруга о. Ионы), редактором – Ельчанинов. Выпуски от 11, 18 и 25 июня имели заглавие «Маяк». Подр. см.:
449 14 мая 1906 председатель ГД С. А. Муромцев уведомлялся сотрудниками газеты о её конфискации и приостановлении «за статью, объясняющую факт непринятия государём депутации с адресом Думы», а затем тифлисское грузинское духовенство просило его принять меры к освобождению арестованного о. Ионы. На запрос ГД 30 июня начальник тифлисского жандармского управления ответил, что священник заключён в крепость по постановлению генерал-губернатора «за революционную агитацию и желание возбудить войска местного гарнизона к открытому неповиновению» (
Стойте в свободе!
Стойте в свободе! 1906. Вып. 1 (подзаголовок «Ходите в свете»). 9 июля. Без подписи.
450 1 Кор. 7, 23; 2 Кор. 3, 17.
451 Гал. 5, 1. Ср.: «Мы возьмём эти слова именно как вечно пригодное назидание не только в религиозном, но и в философском, не только в церковном, но и в государственном отношении, не только в отвлечённой, духовной, но и в житейской области, не только как нравственное наставление, приличное в устах учителя или пророка, но и как практический, мудрый совет, полезный для государственного деятеля» (
Что можно и что нельзя
Стойте в свободе! 1906. Вып. 1 (подзаголовок «Ходите в свете»). 9 июля. Подпись: Вал. Свенцицкий.
Статья особенно возмутила цензора С. И. Соколова тем, что «доказывает, <…> опираясь и кощунственно толкуя Евангелие, что “принимать присягу на верность царю нельзя”, равным образом нельзя солдатам и убивать врагов царя, можно же не повиноваться властям и т. п.» (ЦИАМ. Ф. 31, оп. 3, д. 514, л. 1).
452 Свт. Филипп Московский был заточён в Тверской Отроче монастырь и задушен там в 1569 Малютой Скуратовым по приказу Ивана IV.
ebooksa