Идти пришлось долго. Даже оборотень подустал и больше не бегал кругами, а брел вслед за мной. Гном же был неутомим, серьезен и молчалив. Он пер вперед как маленький, но очень целеустремленный танк. Время от времени, он останавливался, вздыхал, утирал лоб рукавом, что-то бурчал под нос, а потом снова принимался раздвигать руками растительность. Какое-то время спустя лес стал лысеть, редеть, а земля под нашими ногами ощутимо пошла под уклон. Деревья росли все реже, зато кустов прибавилось, да и трава неожиданно стала выше, скрыв гнома. Так что мне приходилось отчаянно напрягать глаза, следя за шуршащей травяной волной, чтобы не потерять его. Вскоре я поняла, что и кусты стали редкими, приземистыми, бледными, они стлались по земле, будто пытаясь уползти. Трава как-то незаметно оказалась низкой и неожиданно белесой. Я оглянулась на оставшиеся у нас за спиной деревья — куда это Гьюрин умудрился притащить нас? Впрочем, ответ на этот вопрос нашелся немедленно, потому что у меня под ногами что-то протяжно всхлюпнуло, затем я подскользнулась и намочила ноги.
— Болото! — С досадой высказала я свою догадку. — Гьюрин! Ты не говорил, что Хранитель живет на болоте!
— Так ты и не спрашивала, — деловито пожал он плечами, не оглядываясь, — немного уже осталось, чуть-чуть.
— Ты говоришь это последние два часа, — возразила я и подавила вздох, сама ж попросила, чего теперь жаловаться-то?
— Не, сейчас и впрямь чуть-чуть, вот так-таки самое чут-чутошное чуть-чуть, — бодрым голосом отрапортовался гном и замахал напряженными руками, — осторожнее тут, смотрите под ноги!
Битых полчаса я смотрела под ноги, это было не очень интересно: вялые кочки чередовались со скользкими корягами, коряги с камышами и другими болотными травами, а те, в свою очередь, перемежались темными зеркальцами мутной воды. И везде, везде, везде, куда ни глянь, жизнерадостно орали лягушки. Честное слово, в жизни я их не видела в таком количестве! Неожиданно гном запыхтел, вскарабкиваясь на невысокую сопку, там он остановился, оглянулся и помахал нам с Грауэром рукой.
— Вот! Я ж говорил — чуть-чуть, — сияя как таз под солнцем сообщил он. Из последних сил я забралась туда же, едва не сделав сальто назад из-за узлов, что тащила за спиной. Сопка была странной, в виде кольца, внутри которого виднелось чистое блестящее озерцо. По нему плавали чудовищных размеров листы какого-то водяного растения, немного забавных цветов, похожих на надутые башмачки, а в центре озера возвышалась совершенно немыслимых размеров поганка. Она была ростом с меня, с уныло обвисшими и обмахрившимися от времени краями шляпки. Словом, зрелище примечательное, но …
— Гьюрин! Я, кажется, просила привести меня к Хранителю, а не устраивать экскурсию по ботаническому саду. — Строго заявила я. Гном нахмурился и указал рукой на поганку.
— Так вот же он!
Ничего не понимая, я уставилась на гриб. Тот косо свесился куда-то вбок, словно собираясь вот-вот упасть и утонуть в озере.
— Эй, Хранитель! — Рявкнул своим могучим баритоном Гьюрин. — К тебе пришли!
Гриб медленно распрямился. Елки-палки, да это же мать всех бледных поганок, какие только существуют в мире! — подумала я — или бледнопоганочный динозавр. Тем временем, откуда-то из-под сильно потрепанной ажурной манжетки вытянулись две тонюсенькие руки. Гриб неожиданно распахнул черный рот, расположенный между шляпкой и манжеткой, и с завыванием зевнул.
— Ну, и кто тут пришел ко мне? — Сердито осведомился он. Мне почему-то впервые в жизни захотелось перекреститься. Странно, вроде зубоцветик не настолько впечатлил меня в свое время. — И-и хо! А давайте мы посмотрим, что о вас говорят звезды!
Гриб изогнулся, нелепо склонив острую макушку шляпки прямо к воде — ее края обвисли и чуть повыше рта я увидела щелочки хитроватых глаз. Какое-то время он вдумчиво пялился в нежные облачка на беззаботно-голубом небе, затем выпрямился и заявил:
— А звезды говорят, что в болотах не может обитать ничего хорошего. Так что убирайтесь отсюда.
— Так мы и не обитаем здесь, — возразила я, неуверенно оглянувшись на гнома, — мы пришли сюда. Послушай, я ведьма и мне нужно …
— Всем чего-то нужно, — резонно заявила поганка, перебив меня самым невежливым образом, — но ежели кому чего нужно, так оно должно быть нудно, потому как нудятина — это и есть самая нужнятина.
Этот спич окончательно сбил меня с толку.
— Чего? — Осторожно переспросила я.
— Того! А что нам говорят о вас звезды? — Поганка снова взглянула в дневное небо. — А звезды говорят, что ежли четыре да четыре — то это двадцать девять. Но двадцать девять не подходит к болоту! Потому что должна быть семья. А семья — это круг, не так ли?
ebooksa