Карягды указал в темноту.
— Видишь?
— Вижу.
Мухот увидел телефонный провод.
— Если видишь, то понимай… Провод доведет нас до командного пункта.
— Понял, брат!
Они прошли метров тридцать. Разветвление. Землянка. Чей-то окрик:
— Хальт!
Углубление в стене траншеи, и там часовой, один. Бесшумная схватка, в результате которой душа часового, как говорится, ушла на базар.
Потом ступеньки…
Они тихонько спускаются, а там — дверь, и с автоматами наготове они ее открывают.
— Поднимите руки, а не то смерть!
Они сказали это по-туркменски. Не по-русски, не по-немецки, а по-туркменски. Он поймет, немец, поймет, а не поймет…
Четыре руки взлетели кверху. Тотчас же они были связаны, эти дрожащие лапы двух носатых и тощих фрицев, сидевших за водочкой.
Мухот пальцем указал на дверь.
— Марш!
Вскоре зеленая ракета взлетела в небо. Это был условный сигнал, давший знать командиру разведки, что захвачены именно офицеры. И раньше, чем разведчики вернулись домой, уже было известно, что они возвращаются с победой.
Десять гитлеровцев было убито, четыре взято в плен, среди них два офицера, — таков был результат операции. И это был замечательный результат, о котором узнал весь полк.
Разведчики спали до полудня следующего дня. Во время обеда они вдруг услышали хорошо знакомый голос. Майор Краснов, они услышали, хвалит разведчиков… Все выскочили из землянок.