— А потом он пришел домой и открыл «Мою роль в переброске регулярных частей действующей армии с северо-запада на юго-восток», бессмертное творение отставного майора Клюшкина. Ха-ха-ха! Все дело в том, что этот анекдот придумал я сам.
— Вы прямо какой-то неуязвимый.
— Воин должен быть неуязвимым. Вы же явно читали Кастанеду, и вам знакомо, хотя бы на словах, его понятие безупречности.
— Это все теория. А на практике человек слаб.
— Но может бороться со слабостью.
— Понятно. Скажите, а почему вы все-таки согласились на это интервью?
— Да абсолютно по тем же причинам, по которым мог этого и не делать.
— Контролируемая глупость?
— Если хотите, да.
— Виктор Олегович, как вы относитесь к хиту последних месяцев — роману Белоброва-Попова «Красный бубен».
— Ну как можно относиться к плоду трудов своих.
— ?!
— Шучу, конечно. А если серьезно, то вся суть этой книги заключена в левом верхнем углу на обложке. Помните, там надпись стоит «От заката до рассвета». Роман — версия фильма Роберта Родригеса, только с поправкой на русский менталитет. Одним словом, литературный трэш, мусор. Хотя предисловие господина В. Шинкарева меня повеселило, особенно его пассаж про то, что на митьковском языке все фильмы ужасов стоит называть «Опять козеликам неймется-1–2:»
— Не могу не задать вам один очень серьезный вопрос. Какой, на ваш взгляд, должна быть литература?
— Браво. Грандиозный вопрос. И требует такого же грандиозного ответа: литература должна быть такой, какой она будет. Здесь любая модальность непосредственно совпадает с формой обыкновенного будущего времени. Короче, поживем — увидим.
— Вы в курсе, что ваш роман «Чапаев и Пустота» вошел в обязательную программу филологических факультетов вузов страны?
— Да? Понятия не имел. По-моему, это меня совершенно не касается.
— И последний вопрос, так как вижу, что ваша сигара догорает. Виктор Олегович, Котовский до сих пор злоупотребляет кокаином?
— О, несомненно! Более того, мне даже кажется, что в последнее время он стал принимать его в синергии с каким-то другим наркотиком, природа которого мне еще не до конца понятна. Как только пойму, обязательно напишу об этом.
— Спасибо, что согласились побеседовать со мной.