— Вы не ранены?.. Вам помочь, Ирина?
— Я сама… Прошу вас, выйдите.
Но остаться одной рядом со страшным покойником, державшим в каждой руке по пистолету, она не в силах, поэтому ловит Грая за руку.
— Подождите здесь, я быстро.
Грай тактично отворачивается и смотрит в окно. Мы с Павловым выводим Соснова-младшего, который тоже несколько не в себе.
Взрыв гранаты хоть и произошел под водой, все же сильно встряхнул лодку. Чугунный щит упал, придавив сержанта, и ветер понес лодку на открытую воду разлившейся реки. Майер Головатый, которому выпала участь прикрывать наши тылы, кричит в окно:
— Григорьев, ты цел? Подымайся, все уже кончилось! Твоя лодка тонет!
Мы с Павловым стоим на крыльце. Головатый высунулся в окно, локоть левой руки прижат к боку, сквозь пальцы сочится кровь.
— Вы ранены, майор?
— В руку, навылет, не страшно, сержанта спасите, утонет же.
Мы с Павловым побежали через дом, сели в оставленный под окном ботник и погнались вдогонку за лодкой. Покалеченную выстрелами посудину захлестывала вода. Подняли щит; извлекли из полузатопленной лодки сержанта. Он потряс головой, приходя в себя.
— Плита упала и грохнула по голове, похоже, я вырубился ненадолго.
— Где твоя рана? — спросил я. — Ты так орал!
— Я нарочно кричал, чтобы их увлечь.
Продырявленную лодку взяли на буксир, привезли назад вместе с вынутой из печи плитой.
Глава VI
Руку Головатому забинтовали разорванной чистой наволочкой. Майор, грустный, сидел в ботнике.
— Всегда так — кто в тылу, тому больше всех достается.
Павлов взял соседский ботник, заторопился на фабрику, доложить по телефону о случившемся происшествии, вызвать дежурную бригаду уголовного розыска.
Ирина села в ботник, опустив глаза и сцепив на коленях руки. Соснов мрачно посматривал по сторонам. Оказалось, он не был даже связан. Я подумал, что он растерялся в стремительно развернувшихся событиях. Но вдруг поймал его взгляд, быстрый, цепкий, все понимающий. Может, он прикидывается растерянным? Но понять мне его не удалось, потому что он поднял глаза вверх, мысленно удалился в неизвестные места и перестал нас замечать. «Ну и черт с тобой», — решил я про себя.