Маньяк по субботам

— Тобой командует Великорецкий?

— Нет.

— Коммерсант Модест Куливанов?

— Нет, бригадир у меня Ршавый. Ршавый выбил мне еще один шуб и велел тебя утопить. Я не хотел, но не мог ошлушаться. У-и-и-и-и! — заныл он. — Холодно.

— Не ной, где Соснов и Ирина?

— В конше улишы, дом шправа. Ршавый и Фунт вшя-ли их в шалошники, штобы ваша бригада иш уголовки их не тронула… У меня шудорога от холода, — У-и-и-и!

— Ладно, вылезай, — сжгтился я.

Ребров, синий в пупырышках шар, покатился в дом, сдернул с кровати одеяло, мигом завернулся. Схватил пустую бутылку и высосал последние капли.

— Все вышрал? — спросил обиженно. — Я ведь так ше шамерш, как и ты. Дай хоть хлеба пошую… Да беш корки, мне шевать нешем.

— Как они вооружены?

— Как сбышно — у Ржавого два пиштолета и граната. У Фунта пиштолет ТТ и финка. Ты ше видел.

Я смотрел, как завернутый в одеяло, дрожащий от холода Ребров из середины буханки выковыривает мякиш и старается жевать распухшими деснами, понимая, что передо мной разыгрывается спектакль, игра под несчастного. На самом деле — это хитрый, изобретательный бандит, который два раза за день попытался отправить меня на тот свет и едва не преуспел. Если он возьмет верх — пощады нс жди. Но все равно у меня к нему была какая-то жалость. И даже бить его, дрожащего и синего от холода, не хотелось.

— Полезай в воду, — велел я Реброву.

Тот взмолился:

— Лушшо шрашу шастрели: шем шяова в мокрую могилу. Умру на шухом, как шеловек.

— Не из чего застрелить. Твой ТТ без патронов, а мой «Макаров» под водой. Спустись и достань мой пистолет.

Хитро прищурясь, он выглянул из одеяла, явно взбодрился, заново оценивая ситуацию. Уговаривать некогда. Схватил бандита за волосы, вытащил в коридорчик.

— Ныряй, щучья голова!

Ни слова не говоря, Ребров лег на пол, засунул в воду руку, расшатал и вынул из воды мой ствол. Я вытряс из «Макарова» воду, осмотрел и признал годным к стрельбе. После купания бандит приходил в себя и становился спасен, мог схватить топор, нож, утюг, что подвернется под руку. Следовало его обезвредить.

— Я вошьму што-нибудь иш одещды Шошясва? — спросил он, словно прочитав мои мысли. — Холодно шей-шас швяшанному летать голым.