Жизнь в солнечном луче

22
18
20
22
24
26
28
30

— Летчик вы, а не я.

— Ну, раз я сказал, что мы оба, значит, так оно и есть. Не возражать, я чином постарше.

Приход Володи в дом Викиного деда оказался неожиданностью для всех.

— Папа…— прошептала Вика, но отец не дал ей договорить:

— У летчиков не сентиментальные жены. Проходи, зятек!

Поздно вечером, после ухода Володи, Вика подслушала разговор старших.

— Он же славный мальчик,— говорила мать.— У меня было все время такое ощущение, что все мы в чем-то перед ним провинились. Все на свете.

— Но отец у него! — возражала бабка.

— Ну что ж, отец? Может быть, как раз это противоречие и подчеркивает его достоинства.

Вмещался отец.

— Кстати,— он наклонился к теще,—если принять вашу сторону, то на земле останется не так уж много хороших людей. В свое время и я был для вас не тем человеком, который имел бы право пройти с вашей дочерью под вашими окнами. Но потом ведь вы меня признали!

— Ты стал лучше.

Викин отец развел руками.

— Ну и логика,— удивился он.

— Ну, конечно,— заметил дед,— он спит и во сне видит самолеты, как же тебе не понравится!

— И это,— ответил отец.— Для меня и это очень важно. Мой зять должен быть летчиком.

— И притом — зятек, зятек — без конца! — возмутилась бабка.— Рано о таких вещах говорить.

— Ну вот, атака! Послушать вас, так моя дочь чуть ли не преступница! А у нее хорошее сердце. Парень-то один остался… Мать-то ведь уже не встанет. Один.

— Может быть, нам следует превратить дом в приют? — спросил дед.

— Я не говорил этого. Впрочем, если б матери совсем не было, я бы забрал его с собой. Устроил бы в Москве на работу, на аэродром. Кончил бы он десятилетку. Потом — в училище. И Вика бы его не потеряла. Тихо, не говорите интеллигентных слов. Мать ведь у него здесь.