– Что ж ты так? У тебя одиннадцать тысяч фунтов золота, а сигары покупаешь по пять центов за штуку. Ладно – я. Мне простительно. Я недавно с фронта вернулся.
Хозяин пристально посмотрел на Тони и заметил:
– А я вас знаю. Ваше фото было в «Нью-Йорк таймс». Вы служили в войсковой разведке и взяли языка – немецкого генерала. Вот фамилию вашу запамятовал, – он наморщил лоб и вдруг изрёк обрадованно: – Кавалли! Точно! Энтони Кавалли! Я прав?
– А у тебя хорошая память, малыш. Смотри, чтобы она тебя как-нибудь не свела в могилу, – огрызнулся Тони.
Сделав вид, что не заметил грубости, хозяин протянул стакан левой рукой и сказал:
– Позвольте выпить с героем войны.
– Давай. Опрокинем и поедем. А то я смотрю, ты больно разболтался.
Тони осушил стакан, крякнул от удовольствия, слегка затянулся сигарой и спросил:
– Я, понятное дело, гнил в окопах, кормил вшей и воевал с кайзером. А вот ты? – Он указал на правую руку собеседника. – Инвалид, можно сказать. Понятное дело, в армию таких не берут, хоть ты и машиной приноровился управлять. Но как ты умудрился заработать столько деньжищ, чтобы купить одиннадцать тысяч фунтов золота? Расскажи мне. И налей ещё.
Морлок разместился напротив, вновь плеснул виски в стаканы, но себе налил на донышке.
– Так получилось. Можно сказать, случайно. Я играл на Нью-Йоркской бирже.
– На бирже, говоришь? – прищурившись, спросил Тони и одним махом выпил второй стакан.
– Только золото, о котором вы говорите, я не могу никак забрать с таможенного склада в Бруклине.
– Что значит «не могу»?
– Мой бывший компаньон пытается доказать, что оно его. И собирается подать на меня в суд.
– А парни судачили, что оно твоё. И документы, говорят, у тебя есть… Давай набулькай ещё скотча. Уж больно хорош.
– Угощайтесь. Наливайте сами сколько хотите. Я пью мало. Выпивку держу для гостей.
– Слово хозяина – закон, – хихикнул Тони и вновь уменьшил содержимое бутылки на три унции[83].
– Мне нужна помощь, Энтони, – глядя в глаза собеседника, выговорил Морлок. – И за эту помощь я готов хорошо заплатить своему визави.
– Вот об этом и покалякаешь с почтенным доном Моретти. И о визави ему поведаешь.