Святой слегка пригнулся, чтобы пламя спички не могли заметить из дома, и, сложив ладони ковшиком, закурил.
— Ну, можем начинать. Где девушка?
Оба отползли назад, чтобы присоединиться к Бетти.
— Готова, малышка?
Над пустошами веяло сырым дыханием ветра. Бетти, легко одетая, поежилась.
— Чем быстрее все закончится, тем лучше, — тихо сказала она.
— Уже скоро, — заверил Святой. Его зубы блеснули в улыбке. Выражение лица нельзя было разобрать во мраке, однако легкая дрожь нетерпения в голосе ощущалась и так. — Все помнят, кому что говорить?
— Я не знаю, как мне себя вести… — нервно произнесла девушка.
— При настоящем похищении этого тоже не знаешь, так что все нормально. И вообще, ты должна быть без сознания после второго впрыскивания содержимого шприца. Роджер, пистолет наготове?
Тот убедительно хлопнул себя по карману.
— А у вас есть пистолет, Святой? — спросила Бетти.
Послышался негромкий смех Саймона.
— Спроси Роджера, пользуюсь ли я оружием. Нет, я оставляю это другим. Не выношу шума. У меня собственное патентованное вооружение, гораздо более тихое, но не менее эффективное. Так мы готовы?
— Да.
— Отлично! Роджер, ждем твоего драматического появления через десять минут. Пока!
— Пока, Святой… Пока, Бетти!
Конвей нащупал руку девушки и ободряюще сжал. Мгновение спустя он остался один.
Святой, поддерживая Бетти за талию одной рукой, со сверхъестественным, кошачьим чутьем прокладывал путь по неровной земле. В ночном мраке их темная одежда была почти неразличима. Нацепив мягкую шляпу Дайсона, Саймон надвинул ее на глаза и поднял воротник, чтобы придать себе более зловещий вид. Еще даже не приблизившись к дому, он слегка согнул колени и ссутулился, чтобы больше походить ростом на захваченного бандита. Сам Дайсон в это время мирно спал в «десурио», связанный по рукам и ногам и с кляпом из собственного носового платка во рту.
Об осторожности Святой не заботился. Задев что-то подбородком, он понял, что порвал сигнальную нить, но бесстрашно зашагал дальше. Свет в обоих окнах вдруг погас.
Где находилась дверь, Святой не знал, однако за добрых двадцать шагов от дома его необычайно чуткие уши уловили, как она скрипнула, открываясь. Он замер как вкопанный, крепче ухватив Бетти за талию, и прошептал, почти коснувшись губами ее уха: