— И еще немало повидаешь, пока с тобой не будет покончено, — ровным тоном заметил Святой. — Значит, ты слышал про меня?
— Да.
— Тогда ты должен знать, что у меня есть… друзья. Трое из них сейчас ждут перед домом. Если вы не выйдете с нами в качестве пленников, мимо них вам не пройти. Они будут преследовать вас в темноте по пустошам и перебьют по одному. Никто из вас не доберется до дороги живым. Такой приказ я им оставил. И можешь улыбаться сколько угодно, дружок!
— Твои люди не убивают.
— Они разделались с Шастелем — знаешь такого? Были и другие, о ком ты никогда не слышал. А за меня они прикончат любого — как придавили бы ядовитого паука. Если не веришь, пошли одного из своих наружу — и увидишь, вернется ли он назад.
Конечно, это был блеф — отчаянный наглый блеф. Однако других козырей в рукаве у Святого не имелось. По крайней мере, так он мог получить передышку в несколько секунд, чтобы подумать.
Слит разглядывал его, склонив голову набок, выискивая малейшую фальшь в голосе или поведении. Святой, однако, был холоден и непоколебим, как айсберг, а в его тоне звучала ровная твердость отполированной стали.
— Значит, они выполнят любой твой приказ? — поинтересовался Паук.
— Именно.
Коротышка кивнул.
— Тогда ты сам дал мне ключ от этой ловушки. Все говорили, что Святой умен, но, похоже, и он делает ошибки. Ты позовешь их сюда. Пожалуйста…
Саймон коротко рассмеялся.
— Даже не надейся!
— Тогда… Принеси сюда веревку, Уэллс.
Один из людей Паука вышел.
— Он блефует, — с напряжением в голосе проговорил Роджер.
— Ну разумеется, — негромко откликнулся Святой. — Но не порти ему удовольствие, если ему так хочется. Наш Крыс — обычный человек со своими простыми радостями. Он напоминает мне…
— Сейчас мы посмотрим, кто тут блефует, — оборвал его Слит.
Он обернулся к подручному, вернувшемуся с отрезком веревки, взял ее и принялся связывать короткую петлю.
— Кто-то тут говорил про вытягивание шеи… Лично я предпочитаю сдавливание.