Моя Тора

Забрезжил рассвет, египетские колесницы ринулись вдогонку за евреями. Моше вновь простер руку с жезлом – застывшая стеной пучина покрыла войско египетское, поглотила вместе с колесницами и людей.

Преисполненные благоговения сыны Израиля воспели Песнь Богу:

Воспою Бога, ибо высоко вознесся Он, коня и всадника поверг в море.

Моя сила и ликование – Бог, Он был спасением мне. Бог – воин, Бог имя Его. Колесницы фараона и войско его вверг Он в море, и избранные военачальники его потонули в море. Пучины покрыли их, погрузились в бездны они как камень. Десница Твоя, Боже, прекрасна в мощи, десница Твоя врага сокрушает. Ты сокрушаешь восставших против Тебя, посылаешь Свой гнев, и он сжигает их как солому. Ты дунул духом Своим, и погрузились они, как свинец, в воды могучие. Кто, как Ты, Боже, славен святостью, восхваляем в трепете, творящий чудеса. Бог царствовать будет во веки веков…

К пению мужчин присоединились и женщины. Пророчица Мирьям взяла в руки тимпан, и «вышли все женщины вслед за нею с тимпанами и свирелями», завели хоровод.

Моше не терпелось повести народ в страну Обетованную, но соплеменники заупрямились – море выбрасывало на берег египетские колесницы, окованные золотом, украшенные драгоценными камнями. Люди подбирали их и богатели на глазах. Моше пришлось силой увести их в пустыню.

Три дня плелись сыны Израиля под знойным солнцем. И когда наконец увидали источник, пустились к нему во всю прыть. Но утолить жажду им не удалось: вода оказалась горькой. Не зря называлось это место – Мара, что означает «горькая».

– Что пить будем? – ворчали усталые, мучимые жаждой люди.

Моше, как уже повелось, возопил к Богу. Милостивый дал указание бросить в источник дерево. Вода стала пресной. Люди утолили жажду. На пятнадцатый день второго месяца странствований по пустыне иссякли припасы пищи. Община вновь возроптала на вождей, говоря:

– Лучше бы нам умереть в стране египетской, где мы сидели у горшков с мясом, ели хлеб досыта, чем подыхать с голоду среди песков.

– Не хлебом единым жив человек, а всем, что исходит из уст Господа, жив человек, – ответил Моше.

На этот раз он не успел обратиться к Богу. Вс-вышний, услышав ропот народа, поспешил на выручку Своему избраннику:

– Моше, вот Я спускаю вам хлеб с небес. И будет народ собирать ежедневно, сколько нужно на день, не больше и не меньше. В шестой день каждый получит вдвое против обычного, чтобы на седьмой день соблюдать святость субботы.

Утром северный ветер очистил пустыню, дождь смыл землю. И легла скатертью роса, которую покрыло нечто рассыпчатое, мелкое. Новый слой росы завершил приготовление небесного «сэндвича».

Пригрело солнышко, верхний слой росы растаял и обнажил белые аппетитные лепёшки. «Ману» (что это?) – спрашивали друг друга изголодавшиеся путники.

Отсюда произошло название небесного кондитерского изделия – манка.

Люди жадно набросились на сдобные лепёшки. Пресная маца всем им осточертела. Теперь каждый, надкусывая лепешку, ощущал во рту вкус любимого лакомства. Младенцам они напоминали молоко с медом, взрослым – домашние пироги, старикам – пряники с маком. Некоторые, пожадничав, запаслись манном на завтра. Однако, за ночь в лепешках завелись черви. Двойную порцию Бог разрешил собирать только в пятницу.

Цвета манн был белого, поэтому в праздники и в субботу принято накрывать стол белой скатертью, еду же и вино укрывать белой салфеткой – в память о втором слое росы. Две бутылки вина ставят на стол, потому что в пятницу собирали две порции манна…

Почему Бог выдавал евреям пищу на один день, разве не проще было обеспечить недельным или месячным пайком? На этот вопрос один из толкователей Торы ответил притчей:

Царь выдавал своему сыну сумму денег для удовлетворения его нужд в течение всего года. Поэтому принц навещал его только раз в год, когда кончались деньги. Царь решил давать ему деньги на один день. Сын стал приходить каждый день. Точно так же Бог посылал евреям манн только на один день, и сыны Израиля постоянно обращали свои мысли и молитвы к небесам.