Шесть дней

— Хорошо. За ночь я подсчитаю, справочники у меня дома, надо кое-что восстановить в памяти.

Она оперлась локтем о стол и о чем-то задумалась. Ковров смотрел на нее с беспокойством: встревожило ее что-нибудь?

— Сам Григорьев во главе комиссии… Уж не знаю, хорошо это или плохо, — проговорила Нелли Петровна. — Не в каждую комиссию назначат такого крупного работника из центра. Ну, ладно! — Прежняя энергия засветилась в ее взгляде. — Бой начнется завтра, а сейчас по домам.

VII

В наступивших сумерках они вдвоем вышли из лаборатории и зашагали между цехами к проходной. Оказалось, что Нелли Петровна живет на правом берегу реки, неподалеку от бульвара Металлургов — там же, где и Ковров. Они дождались автобуса, сели на свободное кресло. Народу было немного, вечерняя смена началась, а до ночной было еще не скоро. Автобус качало на мягких рессорах, мимо за окнами проносились уличные фонари, сиявшие молочным светом газовых трубок витрины магазинов. Ковров после напряжения, не оставлявшего и прошедшей ночью, и днем, стал подремывать. От толчка на повороте автобуса он привалился плечом к соседке и, очнувшись от дремы, извинился.

— Досталось вам, — посочувствовала Нелли Петровна, — как вы еще на ногах держитесь? Надо отдохнуть.

— А, какая теперь разница? — Ковров вяло приподнял и опустил руку. — Отдыхай не отдыхай — все одно. Завтра доложу наши расчеты и пойду домой, все равно выгонят. Вот тогда и отдохну.

— Как вам не стыдно! — рассердилась Нелли Петровна. — Как это домой уйдете? Уж если вам завод не дорог, подумали бы о родных, о жене. Им каково будет?

Ковров тяжко вздохнул, согнул спину колесом и безвольно опустил между колен сомкнутые руки. Уставился в затертый ногами ребристый пол автобуса.

— Ну можно ли так, Алексей Алексеевич! — с укором воскликнула Нелли Петровна. — В каком виде вы сейчас явитесь домой — на вас смотреть страшно.

— А кому смотреть?.. — поворачиваясь к соседке, спросил Ковров.

Они помолчали. Ковров выпрямился и сидел напрягшись, глядя перед собой, стараясь больше не засыпать и не тревожить соседку.

— Вы один живете? — спросила Нелли Петровна. Ковров кивнул.

— Один… Приду сейчас, слова не с кем сказать. Заснуть бы поскорее, забыть обо всем до утра…

— Знаете что? — оживилась вдруг Нелли Петровна и мягко тронула его за рукав. — Зайдемте ко мне, угощу вас ужином. — И решительно добавила: — Не могу я оставить вас в таком состоянии, вы, как мне кажется, сейчас единственный человек на заводе, от которого может многое зависеть. Пошли! Меня тоже дома никто не ждет.

— Смелая женщина. Вы и не знаете меня совсем.

— Слишком большие надежды у меня на вашу техническую идею, вы можете оградить от неприятностей ни в чем не повинных людей… Ну да, и Середина в том числе. Наверное, наслушались сплетен, большего я к ним не прибавлю… Ни вы, ни я не можем позволить себе раскиснуть. Вставайте, наша остановка. Ну, вставайте, вставайте!

Нелли Петровна жила в пятиэтажном блочном доме, фасадом на проспект, до квартиры Коврова отсюда пять минут ходу.

— Рядом со мной, — сказал он. — Раз уж пригласили, выпью у вас чаю и пойду отсыпаться.

В квартире было тихо, соседи, наверное, легли спать, рабочим людям вставать рано. И в крохотной передней, и в комнатке, где жила Нелли Петровна, не было ничего лишнего, и оттого казалось, что здесь уютно и просторно. Легко дышится, подумал Ковров, и ему стало спокойнее, проще себя почувствовал.