Чтобы утешиться, Любен принялся искать пятую и последнюю бутылку. Но так и не нашел: брат Тибо незаметно вылил содержимое этой бутылки в котел.
Потом, воздев руки к небу, он крикнул своему приятелю:
— Сюда, сюда, брат Любен! Боже мой!
— Что случилось? — пролепетал Любен.
— Господи, похоже, у меня что-то с глазами… Но… мне кажется…
— Да что там, брат мой?
— Вода… вы налили в котел воду…
— Ну, налил…
— Она… она превратилась в кровь…
— Не может быть… — заплетающимся языком проговорил Любен. — А не в вино ли?..
— Брат мой! — возмутился Тибо. — Разве можно шутить, когда речь идет о святыне! Подойдите и посмотрите сами!
— Иду, иду! — произнес Любен и неверным шагом приблизился к алтарю. Заглянув в котел, он смертельно побледнел и заорал: — Чудо! Чудо! Вода покраснела! Но ведь я сам налил туда воду, чистую воду! Господи, какая честь для нашего монастыря! Чудо! Чудо! Кровь Христова!
Любен упал на колени и вознес Господу молитву. За его спиной брат Тибо торопливо убирал в шкаф остатки пиршества.
Дверь распахнулась, и в зал заглянули монахи, привлеченные воплями Любена. Потом появился и сам настоятель.
— Это что еще за крики? — сурово спросил он.
— Не знаю, отец мой, — ответил Тибо. — По-моему, наш брат Любен рехнулся… Он вылил в котел кувшин воды, а потом вдруг завопил, словно помешанный…
— Чудо! Хвала Господу! — продолжал орать Любен. — Была вода, а стала кровь! Смотрите, смотрите все!
Настоятель и монахи подошли к алтарю и заглянули в котел. Убедившись в справедливости слов брата Любена, отец настоятель рухнул на колени.
— Чудо! Чудо! — закричали все в один голос.
И вся братия затянула «Магнификат», да так громко, что задрожали стены монастыря.