Заговорщица

— Ах, если бы так! Если бы я мог вновь увидеть ее!

— Увидите, увидите, и она вас снова полюбит, вот помяните мое слово… Красавицы — особы капризные и непостоянные… Но, кстати, почему вы заявили, что вам не осталось ни любви, ни отмщения? Отомстить-то вы всегда успеете?

— Нет! Генрих III приговорен, он будет убит, но убит другим, не мной! И это ужасно! Ведь тогда я не смогу бросить в лицо старой Екатерине Медичи: «Вы убили мою мать, а я пронзил ваше сердце, убив любимого сына!»

— Друг мой, — спокойно заметил Пардальян. — у меня сегодня будет гость. И знаете, кто? Крийон, храбрец Крийон.

— Вы думали, я не расслышал, когда вы говорили об этом? Нет-нет, я все слышал и, кажется, угадал вашу мысль: Крийон представит вас королю, и вы предупредите Генриха III о том, что Гизы готовят на него покушение.

— Может, так, а может, и нет. В общем, наберитесь терпения и не теряйте надежды. Но я не хочу, чтобы Крийон видел нас вместе. Будьте любезны, пройдите к себе в комнату и ждите; я вас позову.

Мрачный Жак Клеман удалился к себе, а Пардальян, сев у огня, погрузился в размышления и в какие-то подсчеты. Время от времени он записывал несколько слов на клочке бумаги, потом зачеркивал их и снова что-то писал. Наконец, измарав целый листок, он с довольной улыбкой пробежал его глазами и пробормотал:

— Думаю, такой обед удовлетворит самому изысканному вкусу!

Оказывается, шевалье потратил столько времени всего лишь на составление меню обеда, на который был приглашен Крийон. Потом Жан позвал хозяина, дал ему подробнейшие указания и проследил, как они выполняются.

Когда Крийон появился в гостинице, стол в комнате у шевалье был уже накрыт.

— Прекрасно! — воскликнул старый солдат. — Вы постарались — такой обед достоин принца!

— Ну нет, — усмехнулся Пардальян, — для принца я бы стараться не стал! Впрочем, хватит разговоров, обед не обсуждают — его едят. Прошу, дорогой гость, располагайтесь! Вот сюда, поближе к огню, а я сяду напротив. И приступим…

Крийон занял указанное ему место и с удовольствием занялся обедом. Бравый воин умел и любил поесть, да и от выпивки не отказывался. И вот в ту минуту, когда храбрый Крийон по-солдатски решительно атаковал жаркое, шевалье де Пардальян неожиданно огорошил его вопросом:

— Кстати, сударь, вам известно, что короля собираются убить?

Крийон так и застыл с раскрытым ртом и уставился на Пардальяна с выражением изумления и ужаса.

— Что это вы так удивились? — продолжал Пардальян. — Что в моих словах необычного?

— Я не удивлен, дорогой друг, — ответил Крийон, — но, позвольте заметить, гостиница кишмя кишит шпионами. За такие слова и головой можно поплатиться…

— Никто нас не слышит, — улыбнулся шевалье, — я стреляный воробей. Поверьте, приняты все необходимые меры предосторожности. А как же иначе? Я никогда бы не стал подвергать своего дорогого гостя подобной опасности… Сам-то я ничего не боюсь…

Пардальян говорил искренне. Он действительно беспокоился, как бы не скомпрометировать Крийона. И, как это часто бывает, его искренность выглядела куда убедительней, чем любые ухищрения в духе Макиавелли. Крийон, человек прямой и смелый, даже возмутился: он вовсе не желал, чтобы меры предосторожности принимались исключительно ради него.

— Черт возьми! — воскликнул старый солдат. — Вы что же, думаете, я боюсь за свою жизнь?!