— Да не волнуйтесь… все со временем прояснится…
— Пардальян, почему в Блуа явился брат привратник из монастыря?
— Чего не знаю, того не знаю, друг мой.
— Шевалье, кто же убил брата Тимоте?
— А вы уверены, что в замковом рву выловили именно брата Тимоте?
— Абсолютно уверен. Да вы же видели нашего брата привратника. Ведь как раз он и проводил вас ко мне в келью.
— Да, привратника я помню.
— Вы узнали его?
— Ну, как вам сказать… под присягой я бы этого утверждать не стал…
— Но я-то его узнал! Это был брат Тимоте. Кому понадобилось убивать его? И с какой целью брат привратник явился в Блуа?
— Да зачем над этим голову ломать? Умер брат Тимоте и умер! Упокой Господь его душу…
— Нет, вы меня не переубедите: брат Тимоте ехал за нами. Наверное, вез мне какие-то распоряжения. А я, если бы только я успел поговорить с ним!
— Перестаньте, все образуется, — с улыбкой произнес Пардальян.
— Образуется… — с глубокой горечью пробормотал Жак Клеман. — Разве любовь вернешь?.. Видели бы вы, с каким презрением она разговаривала со мной сегодня!
— Она?.. Герцогиня де Монпансье?
Жак Клеман, казалось, не слышал слов своего друга. Он неотрывно смотрел на огонь; на лице его застыло выражение несказанной муки.
— Я ей больше не нужен! — внезапно простонал монах. — Конечно, я не выполнил обещанного, не нанес удар — и вот теперь меня вышвыривают вон, как старую, ненужную вещь. Все пропало… ни любви, ни отмщения…
— Понимаю, вам кажется, что вы потеряли любовь, — попытался успокоить друга шевалье. — Вы мне кое-что рассказали о красавице-герцогине. По-моему, она настоящая чертовка, хоть вы и зовете ее ангелом. Не очень-то любезно она с вами обходится! Если вы и расстанетесь с ней — невелика беда! Впрочем, поверьте мне, вы ее не потеряете!
— Что вы хотите этим сказать? — удивился Жак Клеман.
— А то, что герцогиня, к несчастью для вас, непременно вернется к вам!