— Конечно, лучшего совета и не придумаешь. Я прекрасно представляю, что может произойти. Король, узнав, что монах жив, прикажет закрыть городские ворота и перевернет весь город. Вы окажетесь перед выбором: или навлечь на себя монарший гнев (а это прямая дорога на виселицу)… или найти и убить моего друга и стать клятвопреступниками и предателями; но вы так не поступите… тем более, что добиться своего вы сможете только через мой труп.
— И через мой тоже, — добавил герцог Ангулемский.
— Вы, конечно, правы, — вздохнул Шалабр. — Мы не намерены отступать от своего слова, но и болтаться на виселице тоже не хочется.
— Вот что я предлагаю, — продолжал шевалье. — Достаньте нам трех хороших коней и проводите до ближайших городских ворот. Пароль вы, конечно, знаете; с вашей помощью нас пропустят… И мы исчезнем… святой отец вернется в монастырь, вы о нем больше никогда не услышите, а королю скажете, что от Жака Клемана вы благополучно отделались.
— Клянусь Мадонной (как говорит королева-мать), совет не плох! — воскликнул Сен-Малин. — Что скажешь, Шалабр?
— Скажу, что так мы и поступим. Мы с Монсери отправимся за конями, благо в конюшне Его Величества хороших скакунов хватает, а ты, Сен-Малин, проводишь господина де Пардальяна.
В глазах шевалье промелькнула хитрая усмешка.
«По-моему, я неплохой дипломат! — подумал он. — Говорил же мне когда-то батюшка: удачное слово не хуже удачного удара шпаги. Господин де Пардальян-старший, как всегда, был прав…»
Шалабр и Монсери допили божанси и ушли. Сен-Малин остался в компании Пардальяна, герцога Ангулемского и Жака Клемана.
— Жаль, — заметил Сен-Малин, — что святой отец в рясе…
Жак Клеман вместо ответа снял рясу, свернул ее и бросил под кровать. Под монашеским одеянием у него оказалась дворянская одежда, правда, без шпаги. Зато на поясе у него красовался кинжал… тот самый, что передала ему женщина… нет, не женщина, а ангел небесный… тот самый кинжал, которым Жак Клеман должен был заколоть Генриха III… В таком наряде монах стал совершенно неузнаваем, его природному изяществу позавидовали бы многие придворные… Пардальян и Сен-Малин смотрели на Жака Клемана с вполне понятным изумлением.
Карл Ангулемский оставил на столе в качестве платы золотой экю, и все четверо бесшумно спустились во двор. Через несколько секунд они уже шагали по улице. Сен-Малин шел немного впереди.
— Знаете, что я думаю? — шепотом сказал молодой герцог Пардальяну. — По-моему, нас заманили в ловушку. Двое приятелей отправились за подмогой, и сейчас на нас набросятся человек двадцать…
— Не стоит оскорблять этих достойных дворян, — заметил шевалье. — Они на службе у короля Франции, а служба их состоит в том, чтобы убивать. Дело свое они знают, но поверьте, и слову своему не изменят.
Карл с сомнением покачал головой и руки с эфеса шпаги не убрал. Они подошли к воротам, и Сен-Малин знаком приказал остановиться. Минут пятнадцать они подождали, а потом заметили двух всадников. Герцог Ангулемский прошептал:
— Это они! Вы были правы!
Шалабр и Монсери подъехали верхом и еще одного коня привели в поводу. Они соскочили с коней, и Пардальян, герцог и Жак Клеман получили в свое распоряжение этих благородных животных. Шалабр подошел к офицеру, командовавшему охраной ворот, и что-то вполголоса сказал ему. Еще через минуту заскрипели блоки, опустился подъемный мост, и Шалабр крикнул:
— Прошу вас, господа!
Карл чувствовал, что сердце у него готово вырваться из груди. Все происходящее казалось молодому герцогу невероятным. Даже всегда бесстрастный Жак Клеман начал бормотать какую-то молитву. А Пардальян беззаботно улыбался:
— Господа, рад буду увидеть вас снова!
ebooksa