— Так вы считаете, сударыня, что я избавлюсь от смертельной ненависти короля, сам заявив о своем происхождении?
— Конечно. Король уже больше не посмеет отдать приказ о вашем убийстве. Поскольку правда будет известна всем, все незамедлительно укажут на убийцу. Король, несмотря на свое могущество и свою самоуверенность, не решится бросить подобный вызов разъяренному народу Испании. Ему останется другой выход: предать вас суду. И там вы бесстрашно потребуете публичного признания всех ваших прав. Будьте спокойны — представленные вами доказательства будут таковы, что король вынужден будет сдаться. Вас объявят — таковы ваши права — наследником престола. Вам останется лишь ждать, когда Богу будет угодно призвать на высший суд убийцу вашей матери, и тогда настанет ваш черед править страной.
— Возможно ли такое? — прошептал восхищенный Тореро.
— Конечно! — с поразительной убежденностью отчеканила Фауста. — Так будет, и гораздо раньше, чем вы думаете. Король стар, болен, немощен. Его дни сочтены. Пройдет совсем немного времени, и он уступит вам место без всякого преступного вмешательства.
— Ну что ж, сударыня, — сказал Тореро, — каким бы странным это ни показалось, я желаю королю, чтобы мне пришлось еще долго ждать.
На губах Фаусты появилась тонкая улыбка. Итак, в конце концов она потихоньку подвела его к тому, что он воспринял ее идеи. Теперь оставалось лишь добиться, чтобы он бросил Жиральду. Сама не зная почему, Фауста чувствовала, что это станет самой трудной ее задачей. Однако ей удавалось успешно завершать и не такие рискованные интриги. Она добилась того, что мысль взойти на трон стала казаться дону Сезару вполне естественной, и это уже было великолепно. Что до остального, то есть до скорой смерти Филиппа II, то этим она займется сама. Хочет того Тореро или нет, но, встав на этот путь, он уже будет вынужден пройти по нему до конца. Оставалась еще эта цыганочка. Впрочем, даже если он окажется несговорчивым, избавиться от нее все равно будет несложно.
И потому на восклицание дона Сезара принцесса ответила строго, указывая на небо:
— Все мы в руке Божьей!
— Итак, если я вас верно понял, — сказал Тореро, казалось, погруженный в ослепительные мечтания, — я буду обязан вам короной! Чем же я смогу отплатить вам?
— Об этом мы еще поговорим, — ответила Фауста с равнодушным видом. — А пока следует уладить все, что нужно для осуществления этого замысла, ибо трудностей здесь будет предостаточно.
— Да уж, могу себе представить, — произнес Тореро с понимающей улыбкой.
— Я предложила вам свои дружбу и помощь. Прежде чем принять их, послушайте, что я могу сделать, дабы сбылась эта заманчивая мечта.
— Сударыня…
— Я знаю, — живо прервала его Фауста, — вы заранее согласны со мной, хотя и не знаете, о чем идет речь. И все же, полагаю, вам необходимо это знать. Итак, слушайте.
Тореро, поднявшись, почтительно поклонился, а затем вновь сел со словами:
— Слушаю вас, сударыня.
— Сначала — о завтрашнем дне. Я уже говорила вам: городу будет угрожать целая армия. Должны начаться стычки, бунт — таков план короля, последовавшего совету господина Эспинозы. В схватке вы будете убиты — якобы несчастный случай. Однако у вас нет повода беспокоиться, ибо я уже приняла все необходимые меры предосторожности. Армии короля я противопоставлю свою собственную армию, снаряженную на мои собственные средства.
— И вы сделаете это? — восторженно вскричал дон Сезар.
— Да, сделаю.
— Но зачем?