Но в глазах у Жеана уже потемнело… Он погиб — это ясно всем без исключения и даже ему самому.
В это мгновение Роктай — последний из дворян, оставшийся в строю, — полный жажды мести за побежденных товарищей, забывает приказ хозяина.
С отчаянным воплем «Умри, собака!» он делает глубокий выпад. И изрыгает страшное ругательство: его шпага встретила пустоту! Жеан исчез!
Банда застыла в изумлении. Тишина — а потом взрыв криков, божбы, проклятий, угроз. Все дружно бросились к двери, заколотили в нее кулаками, ногами, рукоятями шпаг…
Но дверь оказалась крепкая, выстояла. Тогда все стремглав помчались вокруг усадьбы — искать, нельзя ли где перебраться через стену.
Кончини же тем временем, побледнев от стыда и дрожа от ярости, глядел на дорогу. Там и сям в лужах крови валялись бездыханные тела убитых, стонали и корчились от боли раненые…
Тут он вспомнил о Гренгае, Каркане и Эскаргасе. Что если за этой дверью прячутся все четыре бретера? Как знать! А вдруг они нападут на них все вчетвером? Вон сколько натворил один Жеан — ясно, что Кончини с десятком оставшихся брави не долго продержатся против этих чертей. Лучше убраться отсюда, да поскорей!
Он созвал свою банду, и мрачно, в молчании, понурив головы, они отправились в город, увозя с собой убитых и раненых.
Глава 40
В ДОМЕ ПЕРЕТТЫ-МИЛАШКИ
Сражаясь, Жеан услыхал за спиной негромкий скрежет засова, не удивился и сразу все понял. Первая мысль его была такая: «Черт побери! Я же знал, что не смею сейчас умирать!»
Он отступил, потрогал рукою дверь — та слегка подалась. Собрав все остатки сил, он продолжал отбивать самые опасные удары.
Вдруг дверь отворилась настежь. Не повернувшись, не поглядев назад, он прыгнул — и в то же мгновение услышал, как кто-то закрыл калитку, задвинул засовы, повернул ключ на два оборота и бросил его в кусты — не то из сугубой предосторожности, не то просто так, машинально.
Все это произошло в один миг…
Уже темнело. Жеан увидел силуэт юной женщины в одежде работницы, но не разглядел ее хорошенько и не поблагодарил. Она же только шепнула: «Тс-с-с!», повернулась к нему спиной, приложила ухо к замочной скважине и прислушалась.
Наконец она выпрямилась и сказала:
— Ушли.
И тут Жеан смог рассмотреть свою спасительницу. Она была прелестна: стройная, хрупкая, нежная, чуть выше среднего роста. Ослепительно белая кожа; дивный венец рыжеватых волос; ручки и ножки — как у аристократки. Бессознательное достоинство в движениях, серьезное, слегка печальное лицо…
Жеан Храбрый галантно поклонился ей:
— Сударыня…