— Бертиль!
Удар о землю был страшен; Жеану показалось, что он сломал обе ноги. На какой-то миг он замер неподвижно; внутри все страшно болело; помраченный рассудок заполонило несказанное удивление: неужели после такого удара он все еще был жив?!
При падении юноша зацепился головой о выступ скалы; он лежал без сознания, по щеке текла, заливая все лицо, тонкая струйка крови…
Сен-Жюльен и его люди, выбравшись из своих укрытий, тихонько, точно жабы, поползли к колодцу… Сен-Жюльен заглянул вниз, прислушался, оскалился в отвратительной кровожадной усмешке и удовлетворенно прошептал:
— Вот и все! Больше этот мерзавец никому не навредит!
И, повернувшись к своим людям, отрывисто приказал:
— Вы знаете, что делать. Начали!
И снова куда-то умчался, а его подчиненные засуетились вокруг колодца.
Шпион же Леоноры вернулся к капелле Святого Мученика, где его терпеливо поджидал байи с шестью стражниками. Сен-Жюльен кратко и властно сказал:
— Ступайте!
И байи во главе своего маленького отряда отправился вперед — он, конечно, тоже знал, что делать.
Сен-Жюльен немного отстал от них. Он шел как ни в чем не бывало, изображая праздного гуляку, который любуется природой…
Байи спустился по тропке к кресту, повернул налево, потом направо и двинулся улицами Монмартрского предместья.
Глава 68
ТЮРЬМА ФОР-О-ДАМ
И что же тем временем происходит в доме Перетты-милашки?
Настал полдень — как раз в этот час Жеан Храбрый собирался отправиться к невесте…
Мы в рабочей комнате небогатой парижской работницы; эта мастерская служит и гостиной, и столовой. У распахнутого окна, куда вливаются волны солнечного света и ароматы цветущего сада, сидит Бертиль.
Перетта, засучив рукава по локоть, орудует огромным утюгом — гладит белье своих клиенток. Почтенная Мартина — служанка и подручная — убирает со стола: девушки только что позавтракали.
Простая комната оживлена присутствием двух изящных юных созданий — одно очаровательнее другого. Они веселы и беспечны; все дышит тишиной и благополучием…