Тайна королевы

Поистине, перо не в силах поспеть за столь стремительно разворачивающимися событиями. За те десять-двадцать секунд, которые потребовались Вальверу, чтобы преподать Роспиньяку заслуженный урок, мы успели написать всего лишь несколько слов. А что же делали в это время Лонгваль, Роктай, Лувиньяк и Эйно? Теперь мы наконец можем ими заняться.

Все четверо были так изумлены, что никому из них даже в голову не пришло кинуться на помощь своему капитану. Вы, разумеется, имеете право предположить, что изумление их длилось несколько дольше, чем можно было бы ожидать, но мы повторяем: события разворачивались так быстро, что лейтенанты просто не сразу взяли в толк, что происходит. Впрочем, никто из этих людей святым не был, мало того, каждый из них страстно желал получить место своего капитана, и это наводит на мысль, что в глубине души они радовались поражению Роспиньяка и отнюдь не спешили помогать ему.

Как бы там ни было, вся четверка опомнилась только тогда, когда урок, преподанный капитану, был завершен; лишь после этого дворяне всем скопом бросились на Вальвера. В руках они держали обнаженные шпаги, ибо только что имели прекрасную возможность убедиться, что в рукопашном сражении их противник вполне может помериться силами с самим Геркулесом. Если он с таким же умением и проворством владеет шпагой, то весьма сомнительно, чтобы им — даже вчетвером — удалось с ним справиться. К чести сей доблестной четверки надо признать, что подобные размышления не остановили ее. Напротив, приятели еще больше ожесточились против своего неизвестно откуда взявшегося врага.

Вальвер, естественно, ни на миг не упускал их из виду, поэтому нападение не застало его врасплох. Он даже решил «помочь» своим противникам, и сам устремился к ним навстречу. Этот неожиданный маневр позволил ему первому нанести несколько ударов. Шпага его, описав широкий круг и отбив все четыре направленных на него клинка, взлетела вверх и быстро нанесла четыре укола. Четверо наемников взревели от ярости: лицо каждого из них было отмечено небольшой царапиной.

Да, конечно, это были всего лишь маленькие порезы, но они ясно показали, что молодой человек способен не только защитить себя от четырех нападающих, но и расправиться с каждым из них по очереди.

Тогда они предприняли новое, более тщательно рассчитанное наступление. На этот раз их было уже пятеро: к ним присоединился Роспиньяк. У барона действовала только одна рука — но зато правая! И он без колебаний бросился в гущу схватки, хотя левая кисть, поврежденная Вальвером, очень болела и причиняла ему неимоверные страдания.

Вторая атака была столь же стремительна, как и первая. Исход ее решило мгновение. Внезапно пятеро нападавших испустили восторженный вопль: шпага Вальвера переломилась пополам.

— Он наш! — воскликнули негодяи, пьянея от неожиданной радости.

— Живым, черт побери! — вопил Роспиньяк. — Я хочу взять его живым!

С огромной тревогой взирала Мюгетта-Ландыш на это сражение. Сама того не замечая, она, молитвенно сжав руки, шептала:

— Господи!.. Господи!.. Помоги ему…

Скорее всего, она вовсе не понимала того, что говорила.

Громко чертыхнувшись, Одэ де Вальвер отскочил назад и отчаянным взором утопающего огляделся вокруг, пытаясь найти ту соломинку, за которую он смог бы ухватиться. Но помощи ждать было неоткуда. С силой метнув обломок шпаги в наступавших убийц, Вальвер разразился жутким хохотом и засучил рукава.

Он отлично понимал, что пропал, но был готов продолжать неравную борьбу — кулаками, ногами, зубами… Внезапно Вальвер радостно вскрикнул: он почувствовал, как кто-то, подойдя к нему сзади, вложил ему в руку великолепную длинную шпагу.

Разумеется, ему некогда было оборачиваться, чтобы посмотреть, откуда подоспела неожиданная помощь. Он даже не смог поблагодарить невидимого союзника. Со свистом рассекая прочным клинком воздух, он бросился на наступавших в нестройном порядке убийц, выбирая себе противника. Волею случая этим противником, на которого вихрем налетел Вальвер, оказался Роспиньяк. Шпаги скрестились. Несколько выпадов — и Роспиньяк упал с пронзенной правой рукой. Увы, этот день был явно неудачным для барона.

— Осталось только четверо, — прежним своим ледяным тоном произнес Вальвер.

Однако он прекрасно понимал, что справиться с этой четверкой будет нелегко, тем более что упущенная возможность схватить его живым еще больше разъярила нападавших и одновременно сделала их более осторожными и заставила действовать более согласованно.

Шпага Вальвера сверкала, словно молния. Юноша вращал ею с поистине невероятной быстротой, обороняясь от наступавших со всех сторон противников. Он прилагал нечеловеческие усилия, чтобы парировать все удары, сохраняя поразительное хладнокровие и внимательно следя за каждым из нападавших. Он терпеливо дожидался момента, когда кто-нибудь из них допустит ошибку и «раскроется», чтобы нанести меткий укол.

И этот момент настал. Внезапно Вальвер сделал стремительный выпад — и Лувиньяк упал, покатился по земле и присоединился к лежащему в пыли Роспиньяку, который давно уже не подавал признаков жизни.

— Осталось только трое! — объявил Вальвер.