Эти слова прозвучали так натурально, что Фауста снова поверила Марии Медичи. А та позвонила в колокольчик и приказала прибежавшему лакею:
— В покоях мадам д"Анкр находится девушка. Приведите ее сюда.
Фауста могла считать себя победительницей. Однако на душе у нее было немного тревожно: красавица настроилась на отчаянную схватку, а ей уступали без всякой борьбы. Мария Медичи герцогиню не беспокоила. Королева столь блистательно сыграла свою роль, что Фауста была просто уверена: эта особа ничего не знает о собственной дочери. Но Фаусту волновало поведение Леоноры: жена Кончини, которой было известно абсолютно все, сдалась с подозрительной легкостью. Это было похоже на ловушку. И Фауста отчаянно пыталась проникнуть в замыслы противника, чтобы парировать его удар, если еще не поздно. Странное дело: красавице и в голову не приходило, что вся загвоздка в «справедливом условии самого естественного свойства», выдвинутом Леонорой. Фауста даже не предполагала, что сама Флоранс может отказаться последовать за ней. Вот уж действительно, на всякого мудреца довольно простоты…
В комнату ввели Флоранс. Не поворачиваясь к девушке, Мария Медичи сумела все же очень хорошо рассмотреть ее. Как и Фауста с Леонорой, королева залюбовалась ее легкой походкой, грациозным реверансом, врожденным достоинством, с которым держалась Флоранс, ее чистым и открытым взглядом. Да, королева залюбовалась — но не была растрогана. И не произнесла ни слова. По ее знаку заговорила Фауста.
— Дитя мое, — промолвила она мягким и ласковым голосом, исполненным неотразимого очарования, — я сказала вам, что позабочусь о вас и возьму вас к себе. Возможно, вы думаете, что я давно забыла об этом. Но я никогда не бросаю слов на ветер и всегда выполняю свои обещания. Сейчас пришло время осуществить то, чего вы вправе от меня ждать. Я делаю это тем более охотно, что вы мне очень нравитесь. Поклонитесь Ее Величеству королеве, поблагодарите мадам маркизу д"Анкр, попрощайтесь с ней и приготовьтесь последовать за мной. Я берусь устроить ваше будущее. Вы получите такое приданое, что сможете выйти замуж за любого мужчину, как бы знатен и богат он ни был.
Как видите, Фауста была совершенно уверена, что девушка с восторгом примет ее предложение, и потому даже не стала спрашивать, согласна ли та перебраться в ее особняк. Герцогиня просто велела Флоранс собираться, полагая, что этого вполне достаточно.
А Флоранс ответила:
— О мадам герцогиня, я от всей души благодарю вас за столь великую милость. Но…
Этого «но» и легкой паузы Фаусте хватило, чтобы понять, где она просчиталась. Продолжая улыбаться, герцогиня мрачно подумала:
«Вот она, ловушка Леоноры! Как хитро эта особа обвела меня вокруг пальца!» И тем же сладким голосом Фауста закончила за девушку:
— Но вы предпочитаете остаться с мадам д"Анкр?
Тихо, но твердо Флоранс промолвила:
— Да, мадам. Простите за откровенность, мадам, но я не могу отплатить моей покровительнице черной неблагодарностью. Думаю, вы согласитесь, что я не могу покинуть ее: ведь она столько обо мне заботилась! Но я очень, очень тронута благоволением мадам герцогини!
Фауста поняла, что настаивать бесполезно. Это был тяжелый удар, но она ничем не выдала своего горького разочарования. С тем же приветливым видом она просто сказала:
— Ну что ж, ничего не поделаешь…
Повернувшись к Леоноре, Фауста кивнула ей с улыбкой, которая ясно говорила: «Прекрасная работа!» А в мрачном взоре герцогини читалось: «Следующий ход за мной».
Галигаи все прекрасно поняла — но не подала вида, что заметила брошенный ей вызов. Лицо Леоноры оставалось непроницаемым…
Продолжая играть свою роль, Мария Медичи изобразила полнейшее изумление:
— Как, вы отказываетесь, крошка?! — вскричала она. — Да знаете ли вы, что отвергаете? Известно ли вам, что у мадам де Соррьентес сокровищ больше, чем у короля, у меня и у маркизы д"Анкр вместе взятых? Как бы хорошо ни относилась к вам мадам д"Анкр, она не сможет сделать для вас и сотой доли того, что обещает герцогиня де Соррьентес. Не торопитесь, дитя, подумайте хорошенько.
Дрожь пробежала по телу Флоранс: с тех пор как она попала в Лувр, мать в первый раз заговорила с ней. Взгляд девушки засветился нежностью, и медленно, точно давая матери возможность вникнуть в скрытый смысл своих слов, Флоранс прерывающимся от волнения голосом ответила: