— Ах! — вздохнул Кончини, одновременно сжимая кулаки. — Только краем глаза удалось мне увидеть ее! Одно лишь имя удалось узнать! Жизель… Найди ее, приказываю тебе!
— Очень хорошо, монсеньор, — деловито произнес Ринальдо. — Подведем итоги. Для утоления вашей ненависти: выяснить, осмелится ли герцог Ангулемский вернуться в Париж, как говорят повсюду, и если это действительно так — расставить господину герцогу ловушку. Для утоления любви: отправиться на поиски нашей незнакомки, зная лишь одно — девушку зовут Жизелью…
— Найди ее, Ринальдо, и я сделаю тебя графом! — с жаром пообещал маршал д"Анкр.
— Монсеньор, можете считать, что она уже найдена — клянусь тем благородным титулом, что вы пожаловали мне!
С этими словами Ринальдо вышел из кабинета. Садясь на лошадь, он пробормотал про себя:
— Черт возьми! Готов поспорить на мой новенький дворянский титул, что именно эту девицу я видел вчера недалеко от Медона! Но надо удостовериться! Если радость Кончини окажется недолгой… уж я-то его хорошо знаю: он сделает меня графом Бастильским — и я заживо сгнию в своем графстве! Итак, в Медон!
Медон. За последним домом деревни начинается запущенный разросшийся парк. Возле решетки слуга держит в поводу уже оседланную каурую лошадь. Сюда направляется девушка в голубой бархатной амазонке; юная наездница опирается на руку дворянина лет сорока, с гордой осанкой, седеющими висками, но еще полного сил.
Темноволосая красавица создана для того, чтобы пробуждать в мужских сердцах самую пылкую страсть. Однако более, нежели благородство точеных черт и пышность восхитительных локонов, чаруют в ней прямой, открытый взгляд и бесстрашие души, читающееся в каждом слове и жесте, во всем облике этого прелестного создания.
— Прощайте, отец, — говорит девушка, останавливаясь.
— Прощай, мое дорогое дитя, — отвечает дворянин, сжимая дочь в объятиях. — Если бы не ты, что бы со мною сталось? Если судьба вознесет меня на трон, украденный Бурбонами у нашего рода, то обязан этим я буду только тебе. Ты истинная Валуа, Жизель! Тебя не страшат никакие опасности! Вчера ты привезла мне эти бесценные бумаги из Орлеана, а сегодня вновь отправляешься в путь!
— Ну, сегодняшнее путешествие — это сущие пустяки… — улыбнулась девушка. — Всего лишь до деревушки Версаль… Вечером я снова буду здесь… К тому же, мне есть с кого брать пример, отец, ведь я внучка короля Карла IX и дочь герцога Ангулемского!
— Сегодня вечером! — повторил герцог. — Сегодня вечером в этой жалкой деревушке соберется цвет французского дворянства, чтобы сделать выбор между Гизом, Конде и мною! Король! Стать наконец королем! Если они отдадут мне предпочтение перед грубияном Гизом и скупцом Конде…
Внезапная грусть омрачила чистый взор Жизели.
— Увы! Кто знает, куда может завести вас честолюбие? — вздохнула красавица. — Будьте осторожны! Вы были в Париже! Там есть дворец, называемый Лувром… но есть и крепость, где едва не оборвалась ваша жизнь!
— Бастилия! — прошептал Карл Ангулемский. — Будь спокойна, девочка моя; я не вернусь туда никогда! Слишком много страданий испытал я в мрачных казематах… если меня схватят, я покончу с собой! Но не тревожься, дитя мое. Час нашего торжества уже близок. И первым моим деянием после коронации будет акт справедливости… возмездия… ты знаешь, по отношению к кому, ибо сама ненавидишь этого человека!
Жизель вздрогнула. Губы ее побелели, лицо стало решительным и строгим.
— Да, — вскричала девушка, — всем своим существом я ненавижу человека, принесшего несчастье моей матери! И хочу, чтобы эта благородная женщина была отмщена!
— Будь спокойна! — ответил дочери герцог, и голос его походил сейчас на львиный рык.
В эту минуту к решетке парка подкрался какой-то человек и устремил взгляд на Жизель… Это был Ринальдо, правая рука и верный подручный Кончини.
«Это она… наша незнакомка… Я нашел ее!» — трепеща от радости, мысленно воскликнул он.