— Так, — произнес он, опускаясь на стул рядом с маркизом. — Я к вашим услугам. Что вы хотите мне сказать? Надеюсь, вас привел сюда не какой-нибудь пустяк. Помните, маркиз, нашу первую встречу на берегах Бьевра? Там мы имели с вами серьезный раз говор. Может, вы хотите возобновить его? Повторяю, я к вашим услугам, хотя и немного сержусь на вас за то, что вы меня разбудили. Похоже, этой ночью мне не суждено сомкнуть глаз…
Капестан задумался. А ведь действительно странно: сегодня его постоянно будили! Как будто чей-то голос отчаянно кричал: «Не спи! Не спи! Вставай! Капестан! На помощь!»
И тут заговорил Сен-Мар:
— Шевалье, я прибыл в Париж в полночь. Я оставил своего коня в «Трех королях» и поспешил к вам. Извините меня за то, что я поднял вас с постели. Но меня оправдывают три обстоятельства. Во-первых, за мной по пятам идут люди Ришелье, поэтому я могу передвигаться по Парижу только после наступления темноты. Во-вторых, рано утром я вынужден буду уехать. И, в-третьих, то, что я должен вам сказать, не терпит отлагательств. Шевалье, я подозревал, что вы домогаетесь любви моей дорогой Марион. Меня ослепила ревность… Но Марион доказала мне, что вас ни в чем нельзя упрекнуть.
— Я очень рад это слышать, — привстав со стула, поклонился Капестан.
— Вы спасли мне жизнь, тогда, на улице Дофин, хотя могли считать меня своим врагом, — продолжал молодой маркиз.
— Ба! — воскликнул шевалье, несколько озадаченный оборотом, который принял разговор. — На моем месте вы поступили бы точно так же…
— Кто знает… Может, да, а может быть, и нет, — тихо вымолвил Сен-Мар. — Во всяком случае, я этого не сделал. Но это еще не все, шевалье: вы ведь вытащили меня из той кареты, которая везла меня в Бастилию.
— Я понятия не имел, что там были вы, — пожал плечами Капестан. — Послушайте, маркиз, вы ничего мне не должны.
— Шевалье, — вновь заговорил Сен-Мар прерывающимся от волнения голосом, — вчера я узнал от Марион, что вы вырвали ее из лап Ришелье. Это вы отвезли ее в мой особняк…
— Да, — спокойно кивнул Капестан.
— Шевалье, я трижды обязан вам жизнью, — вскричал маркиз. — Вы для меня — не просто непобедимый герой. Я считал вас своим врагом, в то время как вы были для меня бесценным другом…
Глаза молодого вельможи увлажнились.
— Шевалье, когда Марион рассказала мне, как вы пришли к Ришелье… Описала всю эту сцену… я понял, что должен увидеть вас. — Сен-Мар вскочил со стула. — Шевалье, я прошу у вас прощения за то, что оскорбил вас в подвалах особняка герцога Ангулемского.
— Маркиз! — вспомнив о Жизели, Капестан побледнел.
— Шевалье, я прошу у вас прощения за то, что скрестил с вами шпаги. Я прошу у вас прощения за то, что был вашим врагом. Позволите ли вы мне считать вас своим братом? — воскликнул Сен-Мар.
Ничего не ответив, шевалье шагнул к маркизу, и молодые люди крепко обнялись.
Как только состоялось примирение, Капестан кликнул Коголена и велел ему принести вина, холодного цыпленка и какого-нибудь паштета. С недовольной миной слуга порылся в кошельке, и скоро друзья сели за стол.
Они попировали на славу.
Наконец Сен-Мар объявил, что ему пора забирать из «Трех королей» своего коня. Маркиз заставил Капестана поклясться, что тот приедет к нему в Орлеан погостить. После этого Сен-Мар пошел к двери, но на пороге внезапно остановился. Казалось, молодой человек был чем-то смущен.