Нострадамус

— О чем же?

— Об этой самой свадьбе, — ответил Роншероль, скрипнув зубами и сжав кулаки.

Лагард стоял поблизости, двое его подручных ожидали в двадцати шагах. Как только великий прево и маршал удалились, он дал своим людям знак подойти.

— Мы останемся здесь на всю ночь! — объявил начальник Железного эскадрона.

Все трое нашли себе укрытие неподалеку от сожженного кабачка, в уголке, откуда было хорошо видно пепелище. Вскоре ночь опустилась на Париж, и стало совсем темно.

Увидев, как Руаяль де Боревер упал, Мирта схватила факел, прикрепленный к стене рядом с люком, и подожгла солому. Повалил густой вонючий дым. Девушке не понадобилось ни секунды на размышления, она не колебалась, она действовала. Даже ее служанки никогда не видели ее настолько спокойной. Но в душе у Мирты все бушевало. На самом деле это была львица, вырвавшаяся на свободу. Она, как пушинку, подняла Боревера и отнесла его в подвал. Затем поднялась в зал, взяла приготовленный заранее светильник и вернулась к Бореверу, не забыв захлопнуть за собой крышку и надежно подпереть ее изнутри. На все это ушло ровно две минуты — те самые две минуты, которые агенты Роншероля потратили на то, чтобы перевести дыхание и осмотреться…

Мирта уложила Боревера на полу поудобнее, но не стала больше заниматься им.

Она слушала. Слушала долго-долго. Треск горящих поленьев и мебели, свистки, отдаленная ругань — все говорило о том, что ее маневр — она сама придумала это слово — удался.

— Сюда они не спустятся!

Ее лицо разгладилось. На какую-то секунду она успокоилась. Но очень скоро девушку охватила страшная дрожь, и внезапно она разразилась рыданиями. Плача, она встала на колени у неподвижно лежащего Боревера, разорвала его камзол и рубашку и увидела две кровоточащие раны. Слезы сразу высохли — снова надо было собраться и действовать. Она промыла раны вином. Руаяль открыл глаза, огляделся, увидел, что находится в подвале, и улыбнулся.

— Малышка моя, значит, тебе удалось меня спасти? — прошептал юноша. — Ох, я… Дай мне пить…

Мирта принесла ему кувшин вина. Он выпил почти все.

И потекли часы… Больше не было слышно ни малейшего шума. Время от времени Мирта поднималась по лестнице, прислушивалась, трогала крышку, чтобы убедиться в том, насколько она остыла.

— Наверное, уже ночь, — сказала она после очередной проверки.

И не ошиблась. Давно пробило полночь. Мирта убрала бревно, подпиравшее крышку люка, и попыталась откинуть ее. Ничего не вышло. Что-то давило на крышку: видимо, на нее упала балка. Мирта напряглась и снова попробовала открыть люк.

Внезапно крышка поддалась и с грохотом откинулась. Мирта высунула голову наружу, осмотрелась и увидела, что ее таверна сгорела дотла. Она увидела жалкие останки всего ее имущества, но ее сердце даже не забилось чаще.

— Они ушли, — сказала она Бореверу, снова спустившись в подвал. — Там совсем темно. Надо этим воспользоваться. Куда пойдем?

— В дом напротив, — ответил Руаяль.

Она подумала, что он бредит. Но он добавил:

— Правда же, напротив живет женщина, которую называют Дамой без имени? Однажды ночью она сказала мне: «Если когда-нибудь вас будут преследовать, вы будете нуждаться в помощи, в укрытии, — приходите ко мне». Вот и укрытие, Мирта. Пойдем к Даме без имени.