Нострадамус

Екатерина чуть не упала в обморок. Как странно!

Король, да, сам король выбрал из десятков отважных рыцарей того, кого она должна была заставить его выбрать любой ценой! Она огромным усилием взяла себя в руки и прошептала: «Рука судьбы ведет его!» Потом с восхитительной искренностью, подлинным шедевром коварства, вскричала:

— О, сир, умоляю вас, подумайте! Ваше Величество, вы так устали! Разве не так, дорогая герцогиня?

— Разумеется, так, — отозвалась Диана де Пуатье. — Сир, четыре поединка за одно утро — это многовато!

Но король, никого не слушая, уже умчался из ложи, не забыв перед этим сказать:

— Монтгомери, хорошая пробежка восстановит вам силы. Впрочем, обещанное надо выполнять!

И бегом пустился к своему шатру, чтобы снова надеть доспехи. Монтгомери, пошатываясь, направился к своему. Только тогда Екатерина обернулась назад к четырем представителям своей личной свиты, которые, находясь в темном углу ложи, старались казаться как можно меньше и испуганно таращили глаза. Взгляд, который она бросила на них, был подобен внезапно сверкнувшей черной молнии. Этим взглядом она говорила:

— Внимание! Час пробил!

Четверка бесшумно скрылась. И эти четверо, как, наверное, уже понял читатель, были наши великолепные шалопаи, после дрессировки, которой подвергли их шатенка, блондинка, брюнетка и рыженькая из Летучего эскадрона, старавшиеся без особых промахов сделать свои первые шаги при дворе. Уроки хорошего тона дали свои плоды: теперь Тринкмаль, Буракан, Страпафар и Корподьябль умели ходить, кланяться, прижимать кулак к бедру, красоваться, покручивая ус, в общем, делать все, что предусмотрено правилами придворной галантности. Вот только им до сих пор запрещали разговаривать. Если к ним кто-то случайно обратится, им было приказано просто поклониться и улыбнуться в ответ.

Они пробрались сквозь толпу к пространству за галереями. Здесь было пустынно. Никто их не видел. Сначала, чтобы стало хоть немножко полегче, они разразились грязной бранью. Потом Тринкмаль призвал сотоварищей к порядку:

— Кончайте валять дурака! Внимание!

— Да, надо делать дело, — горестно сказал Корподьябль. — Но до чего ж огромную свинью подложила нам Екатерина своим поручением!

— Арестовать капитана шотландской гвардии! — воскликнул Буракан. — Слыхано ли такое? Что из этого получится?

— Да к тому же — арестовать сразу после того, как он станет биться на копьях с королем… — задумчиво уточнил Страпафар. — Какая-то чертовщина стоит за всем этим… Нам надо быть осторожнее!

— Хотите, скажу вам, в чем тут соль? — шепотом спросил Тринкмаль. — Я понял из слов блондиночки, что…

Он был бледен и все время осматривался округлившимися от страха глазами. Друзья подошли к нему поближе, чувствуя неприятный холодок в животе.

И он заговорил… То, что он рассказал им, видимо, было чудовищно, потому что они, смертельно побледнев, переглянулись.

— Хотя, в конце концов, нас это не касается! — дрожащим голосом подытожил рассказ Тринкмаль.

— И потом — нам здорово заплатили! — добавил Буракан.

— Нам не к лицу отступать! — храбрился Корподьябль. — Мы не такие!