Нострадамус

Потом он улыбнулся — и от этой улыбки королева чуть не лишилась чувств! — улыбнулся и произнес:

— Вот и ответ, мадам! Вот и имя! А вместе с именем — вот и судьба отца вашего сына Анри! Держите, мадам! — добавил он, написав пару строк на новом листке пергамента. — Возьмите это, прочтите, сравните и вы обнаружите здесь совершенную метатезу вашим собственным словам!

Екатерина жадно схватила листок и прочитала: «Отца этого ребенка зовут Монтгомери. Его оружие, дар Екатерины, приведет к развязке судьбы короля».

— Монтгомери! — прошептала королева. Было видно, насколько она поражена прочитанным.

— Это не я сказал. Это оккультные силы.

Но Екатерина уже не думала о том, что раскрыта порочащая ее тайна. Она была будто загипнотизирована словами, которые жадно читала и перечитывала, ища в них смысл, который позволил бы получить окончательную разгадку:

— Его оружие… Дар Екатерины… Приведет к развязке судьбы короля…

Что видела она за этими таинственными словами? Что за ослепление внезапно затуманило ее острый ум? И вдруг она поняла! Догадалась! Ей показалось: она прочла на листке пергамента огненные буквы пророческого предсказания[30], относящиеся к ее супругу Генриху II. Потому что, желая скрыть всепожирающее пламя, которым засветился ее взгляд, замаскировать чудовищную надежду, которой просияло ее лицо, она быстро прикрылась вуалью. Мрачная и горькая улыбка промелькнула на губах Нострадамуса… И он подумал:

«Вот и заброшена в этот жестокий ум первая мысль о преступлении! Но мне не нужно, чтобы она убила его сразу же! Я сам прослежу за тем, как пойдут дела… Екатерина, ты убьешь Генриха только тогда, когда я дам тебе сигнал!»

Пока он так размышлял, королева, проявляя поразительную силу духа, уже обрела присущее ей хладнокровие. И теперь искала средства, чтобы привязать к себе Нострадамуса.

— Маг, — сказала она, — если ты действительно станешь служить моим интересам, я озолочу тебя! Дам тебе столько, сколько пожелаешь!

Нострадамус улыбнулся без всякого презрения.

— Мадам, — тихо ответил он, — когда опустеют ваши сундуки, приходите ко мне — я снова их наполню…

— Вы?!

— Я. Видите этот стол? Он отлит из чистого золота. И это я изготовил золото. Это я расплавил в своих тиглях материалы, из которых получились те бриллианты, что сверкают на моем Кресте.

— О-о-о! — простонала потрясенная королева. — Значит, вам удалось найти то, что искали столько знаменитых ученых с древности до наших дней?

— Что именно, мадам?

— Философский камень! — прошептала Екатерина, жадно всматриваясь в прорицателя.

Нострадамус сделался задумчив. И заговорил, словно сам с собой. А в голосе его звучала неподдельная горечь.

— Да, я нашел его. Вернее, Загадка открыла мне то, что люди узнают только через два или три тысячелетия. Философский камень — это правда, как и другие истины, еще скрытые от человеческих глаз. Когда человек откроет единственную и универсальную истину, он вычеркнет понятие «смерть» из списка слов, употребляемых людьми. Потому что это слово, лишенное смысла, мадам. Это единственное понятие, которое не является отзвуком высших истин. Это единственное понятие, которое не соответствует ничему. Потому что все живет, мадам, и все продолжается в вечности жизни… Вот чему меня научила Загадка…