Клинки и карабины

– Коносамент вспоминать больше не станешь? – не удержался и подколол его Хорне, все еще радостный после удачи.

– Нет.

– Тебе выделят койку среди матросов, питаться будешь вместе со всем. Попробуешь удрать до Стреендама – сломаю ноги. И сдам.

– Ага, а пушки, думаю, скинешь за борт и все тебе поверят?

Хорне не ответил. Пусть терпит, купец знал, на что шел.

– Эй, кто на вахте?

Внутрь, как ни странно, заглянул Крокодил.

– Отведи его на нос и принайтови к планширю, чтобы не удрал. И позови Ньют.

Крокодил кивнул, сгреб купца за плечо и скрылся.

– Молодец, сынок. – Блэкбард качнул трубкой, окутался дымом. – Чести Хоссте не уронил, сделал как по писанному.

Хорне пил бренди, пил мелкими глотками, обжигая горло. На весь захват потратили две меры пороху и два снаряда, все. Ни рубки, ни сопротивления, а дорога открывалась широкая, настоящая, ведущая к детским мечтам.

– Кому думаешь продать «Русалку»? – поинтересовался Блэкбард.

– Найду. Главное теперь – груз сдать заказчику, получить расчет и встать на зиму, набрать команду.

– Все уже рассчитал? – Блэкбард прищурился.

– Да. Пойдешь со мной на «Коте» по весне?

Блэкбард затянулся. В каюте нависала удушливая духота и мерзковато-сладко воняло табачной смесью канонира. Хайни подошел к фонарю, распахнул, втягивая свежесть. Прислушался.

С «Русалки» несло непонятным шумом, кто-то громко голосил в голос. Позади скрипнуло, пропуская кого-то внутрь. Хорне, лапнув тесак, глянул через плечо. Уперся взглядом в дикие глаза Ньют, нож-складень, прижатый к ее шее и в Глифа, смотревшего в ответ единственным глазом.

Следом втиснулись Молдо и Сизый, прикрывший дверь.

– Крокодил дело сделал? – поинтересовался Блэкбард.

– В чистом виде, – хмыкнул Молдо, обходя стол с абордажкой наголо. – Концы в воду, а остальных Роб доканчивает.