Убей моего босса

Некрасивая? Анна вспомнила тот раз, когда она застукала Тесс фотографирующей себя в нижнем белье.

— Ты что, на этом снимке… неодета?

— Нет!

Тесс явно была возмущена таким предположением.

— Хорошо, хорошо, — пошла на попятную Анна. — Я тебя прошу, не посылай ей это сообщение, хорошо? Напиши что-нибудь другое. Или вообще ничего не пиши. Так даже будет лучше.

— О’кей. Спасибо, мама. Я люблю тебя.

И прежде чем Анна успела ответить, Тесс положила трубку. Люблю тебя? Она уставилась на телефон в руке. Может, пик подросткового кризиса миновал? Тесс поутихнет, станет больше времени проводить дома и меньше злиться по каждому поводу? Анна надеялась, что так оно и будет. Она снова взяла мобильный и, написав в ответ: Я тоже тебя люблю, отправила сообщение Тесс.

В этом году все должно стать лучше. Она станет меньше работать и больше бывать дома и заботиться о своей семье. И тогда Тесс тоже станет лучше. Все так и будет. И все же под ложечкой почему-то неприятно ныло. Нерешительным шагом Анна вернулась обратно на свое рабочее место.

Глава двадцать седьмая

Неделю спустя на понедельничном собрании все, как обычно, сидели на белых диванчиках. Все, кроме Евы и Катрин, продолжавших сидеть на больничном, и Дианы, которая всегда поздно приходила на работу. Анна пожелала всем успехов в новом году и обрисовала текущую ситуацию. Продолжительные праздники в сфере массмедиа — непростительная роскошь. Читатели не берут выходных, и журнал должен выходить раз в месяц, как обычно. Анна знала, что им придется много и усердно трудиться, и все же настроение у всех было приподнятое. Казалось, многие были даже рады снова вернуться на работу.

— Это означает, что номер мы теперь сдаем в пятницу, поэтому в четверг все должно быть готово к печати, а для редакторов крайний срок сдачи материла для февральского номера — следующая неделя, — подытожила она. — Разумеется, материалы на веб-сайте должны появиться еще раньше. А ты, Глория, на этой неделе отвечаешь за страницу журнала в Instagram.

Стефани подняла руку.

— На этой неделе я собираюсь раздать тушь для ресниц и кремы для рук, чтобы вы их протестировали. Потом, как обычно, заполните формуляр и перешлете мне по почте. — Она поколебалась. — Многие спрашивают про ключ от студии красоты. Так вот, перед Рождеством я убрала его в другое место. В комнате побывал кто-то посторонний, после чего оттуда кое-что исчезло. — Голос Стефани слегка дрожал, пока она обводила взглядом собравшихся.

Анна наткнулась на взгляд Эмили. Они договорились о встрече сразу после утреннего собрания. Анне не терпелось узнать, как обстоят дела у Эмили. Мысль, что она по своей воле стала соучастницей Эмили, казалась немного сюрреалистичной.

Войдя в комнату для переговоров, Анна огляделась. Никто не должен знать, о чем они станут тут говорить. Что предпримет руководство издательства, если там узнают, что она помогает мнимому стажеру следить за их главным редактором?

Следом за ней в комнату зашла Эмили и, закрыв за собой дверь, внимательно посмотрела на Анну.

— Ты ведь понимаешь, что, покрывая тебя, я обманываю не только Диану, но и Харриет, более того — издательство, редакцию, всех? — спросила Анна.

— Да, понимаю, но вы поступаете правильно, — ответила Эмили. — И потом, вы ведь можете воспользоваться сейчас своим правом докладывать обо всем, что происходит в журнале, чтобы после никто не смог вас ни в чем упрекнуть. Сообщайте только о том, что мешает нормальной работе. Это же неправильно, что Диана так себя ведет! Если вы будете мне помогать, я сделаю все возможное, чтобы вас не подставить. Хотя, конечно, рано или поздно Харриет обо всем узнает.

Анна кивнула. Эмили права. Она тщательно все продумала. Диана вела себя отвратительно, и Анна не должна с этим мириться. Она просто обязана посодействовать ее разоблачению. Теперь главное — держать лицо и постараться не вызвать ни у кого подозрений.

— Сколько тебе еще нужно времени?