Наступила долгая пауза, затем тихо, но отчетливо старик сказал:
— Да.
— Что именно?
— Наш Бенджамин просил нас впустить его в дом. По крайней мере, она утверждала, будто бы это он.
— А сами вы как считали?
— Я сказал ей, чтобы спокойно спала и не думала, будто каждый пьянчуга, который забредет к нам, и есть наш Бенджамин, потому что он умер или пропал без вести.
— А она?
— Она настаивала, что еще сквозь сон слышала, как наш Бенджамин умоляет впустить его. Но я сказал, что это ей приснилось, и повернулся на другой бок спать.
— И что она? Поверила?
Снова повисла мучительная пауза. Судья, присяжные, подсудимые, публика в зале — все затаили дыхание. Наконец Натан произнес:
— Нет!
— Что было дальше? — продолжил допрос барристер и добавил: — Прошу прощения, милорд, но я вынужден задавать эти мучительные вопросы.
— Я понял, что она не угомонится. Она ведь всегда верила, что он вернется к нам, точно блудный сын из Писания. — Голос старика звучал сдавленно, но он отчаянным усилием сумел снова овладеть собой и продолжил: — Она сказала, если я не встану, она встанет сама, и тут как раз я услышал голос. Я не совсем уверен, джентльмены: ведь был болен и лежал в кровати, к тому же очень разволновался. Кто-то позвал: «Отец, матушка, я здесь, умираю от холода и голода — неужели вы так и не впустите меня?»
— Что это был за голос?
— Он был очень похож на голос нашего Бенджамина. Я вижу, к чему вы клоните, сэр, и скажу правду, хоть она меня и убивает. Отметьте там: я не утверждаю, будто это был наш Бенджамин, а только сказал, что голос был очень похож на его…
— Это все, что я хотел услышать. И вот эта мольба, произнесенная голосом вашего сына, заставила вас спуститься вниз и отворить дверь этим двум подсудимым и третьему грабителю?
Натан лишь кивнул в знак согласия, и адвокат, проявив милосердие, не стал принуждать его отвечать вслух.
— Вызовите Хестер Хантройд.
На свидетельское место вышла старушка с мягким, приятным, но печальным лицом и явно слепая. Она смиренно сделала реверанс тем, кого привыкла почитать, хотя сейчас не могла видеть.
Она стояла там, ожидая чего-то страшного, чего еще не мог представить себе ее бедный смятенный разум, и в ее робких из-за слепоты манерах было что-то невыразимо трогательное. Адвокат опять извинился, но судья уже не мог ничего ответить: губы его задрожали, — да и присяжные неодобрительно косились на адвоката подсудимых. Сей достойный джентльмен понял, что может зайти слишком уж далеко и склонить чашу симпатий на противную сторону, но все же обязан был задать несколько вопросов. Итак, торопливо пересказав все, что узнал от Натана, он спросил:
ebooksa