— Я по приказу высочайшему действую. И тебе следует говорить все без утайки.
Управляющий признался:
— Скажу, что приказано мне было про все разговоры с чиновниками ведомства сыскного сообщать.
— Кому сообщать? — спросил Волков.
— Им, — неопределенно сказал Ипатыч и указал пальцем в потолок.
— Кому им?
— В каморе потайной есть молельня бесовская. Тайная. Сказывали там старуха Кантакузен диаволу поклонялась. И туда я хожу и все сообщаю.
— Кому? — снова спросил Волков.
— Дак ты сам, батюшка, сходи туда и все узнаешь. Нет там никого из живых.
— Но ежели нет там живых, то кому твои доносы надобны, Ипатыч? Души умерших и так всюду присутствовать могут. Им доносчики не надобны. А вот живым иное дело.
— Про то не знаю ничего. Но моленью тайную тебе покажу.
— А что ты говорил о детках своих? — спросил Волков.
— Дак нам с женой Господь деток не давал долгое время. Я и на богомолье был с женкой, и у знахарок разных. Никто не мог помочь. А старуха Кантакузен, жена барина князя Димитрия, помогла мне в моей беде.
— И как же она тебе помогла, Тит Ипатыч?
— Женку мою позвала в ту самую бесовскую молельню. Меня оттудова спровадили.
— И что?
— А то, что родила она вскорости. Ровно через год.
— И как помогала твоей жене старуха?
— Дак я рази знаю, барин. Мне посмотреть не дали. Но сына женка родила. А затем и дочку. Так что помогла старуха.
***