— Точно в сердце. Даже сообразить не успел, что умер.
— Ты на его рожу посмотри, сударь. Он удивлен был тем, что его убивают. Значит, знал того, кто это сделал и доверял ему.
— Это и без рожи понятно, Степан Андреевич. Домишко этот как тайное убежище был надобен. Смотри сколь всего запасено! И найти его не столь просто. С большой дороги не видать.
Волков оглянулся на солдат и спросил:
— А вы как нашли сей домик, служивые?
— Наш Смирной про этот домишко давно знает! — Граврилин кивнул на усатого солдата лет сорока. — Расскажи его благородию.
Смирной рассказал:
— Проследил я однажды за Ипатычем. Летом еще то было. Сами знаете, как жалование нам платят. И полушки в кармане бывало нет. А утроба горела. И смотрю я, а управитель сам бочонок гданской водки на телегу грузит. Я подумал, а с чего он сам таскает? Чего слуг не позовет? И проследил куда он телегу гонял.
— И выследил этот домик? — спросил Волков.
— Выследил и ходил сюда, грешным делом, за водкой и вином. Управитель его много припас. Я отливал помалу во флягу. Сего и не замечал никто.
— И часто Ипатыч сюда наведывался?
— Не часто. Токмо припасы сюда свозил. Видать знал, что в бега уйти придется. И завсегда сам это делал, слуг никого с собой не брал.
Волков и Карпов осмотрели домик, но ничего по делу не нашли. Степан сразу отметил, что денег в домике не было. Это ему было понятно. Солдаты почистили все, что могли до прихода начальства.
— Едем обратно, Петр Антипович. Здесь более нам делать нечего.
Смирной спросил:
— А нам чего делать, ваше благородие?
— А что вам приказал ваш капитан? — спросил Волков.
— Оставаться при доме и при покойнике.
— Так и оставайтесь.
— Тогда мы тело покойника в сарай снесем, а здесь печку натопим. А затем и водочки примем для сугреву.